Жизнь наоборот

Воронцова будто током ударило. Он дёрнулся и почернел, словно сгорел заживо.

— Да ты не подумай ничего плохого! Я по работе, по Малышевскому заданию ходила, — затараторила Алина, немного радуясь, что Воронцов приревновал её к Вите. Иначе бы не дёргался, как ужаленный.

— Да ничего я не думаю! И Малышев тебе никаких заданий не давал. Я знаю, как он к тебе относится. Ты для него пустое место.

И снова холодные глаза, как у мёртвого. Алина задохнулась от его неприязни. Столько ненависти исходило от любимого мужчины, столько презрения — не было сил выдержать. А надо выдержать, надо. Иначе придётся жалеть всю жизнь, что не использовала единственный шанс.

— Ну, Димыч, ну, пожалуйста, сходим вместе на Сенную, а? Мне не справиться с этим Витей в одиночку.

Алина прыгала вокруг Воронцова, заглядывая ему в глаза, и разок-другой умудрилась погладить по руке. Дима снова дёрнулся, да так сильно, что сместился в сторону. Алина оказалась напротив него, глаза в глаза, лоб в лоб.

— Никуда я с тобой не пойду! Поняла?

В последнем слове клокотала беспричинная ненависть. Пустая, ни на чём не основанная ненависть. А если бы он узнал о беременности? Алина сразу озябла и нервно потёрла руки. Хорошо, что не рассказала. Пусть он ничего не ведает. Эта тайна не для него. Кузина повернулась и вышла из кабинета. Вовремя улетучилась: в дверь уже протискивались оперативники, возвращавшиеся с совещания у Батанова. Ей уступили дорогу, многозначительно покрутив пальцами у висков, причём сделали этот жест одновременно все, кроме Хохленко. Алина обрадовалась и уцепилась за него:

— Дэн, постой, дело есть!

— Какое у тебя ко мне дело? — удивился Хохленко.

— Хорошее, на миллион рублей, — вовсю кокетничала Алина, надеясь раззадорить Дениса.

Хохленко больше всех в группе нужны были показатели. Его собирались прочищать, вычищать и увольнять за отсутствие показателей в раскрытии преступлений на вверенной ему территории.

— Показатели будут, — пообещала Алина, загадочно посверкивая глазками. В ход пошло всё, даже девичьи хитрости.

— И? — заинтересовался Хохленко, недоверчиво вглядываясь в блестящие глаза Алины.

— Понимаешь, Малышев меня терпеть не может. Никого не даёт в помощь. У нас не сложились отношения. Он мне не верит. А я ему. Мы как два барана. Упёрлись, никто уступать не хочет. А я сходила на Сенной рынок и познакомилась с парнем. Витей зовут. Он мне айфон подарил. Вот!

Алина повертела красивой игрушкой перед носом изумлённого Хохленко.

— И?

Хохленко стремительно терял интерес. Надо его замотивировать.

— И вот, надо пойти узнать данные двух работяг из Украины, это его знакомые. У них друг пропал. А заявления нет. Они боятся ментов.

— Не ментов, а сотрудников полиции, — шутливо заметил Хохленко, что-то мысленно соображая.

— Ты тугодум, Дэн, тормоз! Идём быстрее, а то время упустим. Малышевские нас опередят, раскроют мокруху, и нам с тобой премию не дадут!

Хохленко вздрогнул. Слово «премия» подействовало на него, как стимулятор. Он оживился, будто мельдония глотнул, завертел головой, придумывая на ходу, какой бы найти благовидный предлог, чтобы отпроситься у начальства. Ничего не придумал, махнул рукой, и они побежали к выходу. Дежурный, заметив странные передвижения не менее странной парочки, кивнул из-за перегородки: мол, понимаю, скоро вернётесь живыми и здоровыми.

— Дэн, а как с ним поговорить, чтобы он не догадался?

Они бежали к рынку, стремясь успеть и туда, и сюда: чтобы и Витю застать, и на работе ничего не заподозрили.

«Всем не угодишь», — сказала бы в этой ситуации Елена Валентиновна, подумала на бегу Алина.

— А зачем? Мы с ним поговорим по-взрослому, без приколов. Если не поймёт, ему же хуже будет — прикроем его паршивый бизнес. Торгует краденым на глазах честной питерской полиции. Где это видано, чтобы на глазах-то…

На рынке было безлюдно. Народ ещё не подтянулся. Кое-где торчали бабушки с тележками, но у лотков никто не толпился. Торговое время ещё не наступило.

— А ты номер его знаешь?

Алина похолодела. Номер телефона она не записала. Бестолковая какая. Алина вспыхнула от стыда и пробормотала:

— Да он всегда тут стоит. Иногда от ментов прячется.

— Не от ментов, — многозначительно произнёс Денис, а Алина весело подхватила:

— А от сотрудников полиции!

Они пробежались по рынку, заглянули во все укромные углы и закутки, толкнулись в подсобные помещения, но их не пустили. Да и вряд ли там мог скрываться торговец краденым товаром.

— Дэн, — зашипела вдруг Алина, прячась за широкую спину Хохленко, — вон он, у витрины. В сумке роется.

— Ты стой здесь, а я поговорю с ним, предъявлю удостоверение, представлюсь и выясню фамилию пропавшего белоруса. Как его звали-то?

— Вован, Володя, — прошептала Алина побелевшими губами.

Только в эту минуту она осознала важность своей профессии. Столько бегать вокруг да около, чтобы в одну минуту разобраться с неразрешимой проблемой.