Жизнь наизнанку

— Что слышал! — Полина смерила мужа презрительным взглядом, и её глаза загорелись торжеством. — Ты — перекати-поле, пародия на мужчину, жалкая тряпка, слюнтяй, готовый вылизывать руку любому, кто будет держать сахарную косточку! — срываясь на крик, голос Полины истерически перепрыгивал с высоких тонов на низкие и, дрожа от негодования, расслаивался на кривые вибрирующие пласты раздражения и отчаянной злобы.

— Замолчи! — Расплываясь линялыми пятнами, окружающая действительность давила Кириллу на виски, и, сдерживая себя из последних сил, он прижимал к гудящей голове покрытые испариной горячие ладони.

— Ну уж не-ет! — Горлова, закусив удила, упёрлась вызывающим взглядом в лицо Кирилла. — Я рада, что могу сказать тебе это в глаза: ты — гадкая пиявка, приклеившаяся к нашей семье! Да, мне подарил это кольцо другой мужчина, сильный и красивый, но тебе этого никогда не понять, потому что ты — ничтожество и трусливый альфонс, всю свою жизнь прячущийся за юбку женщины и живущий за её счёт!

— Да что ты можешь знать о моей жизни?! — Чувствуя в ладонях нестерпимый зуд и боясь опуститься до рукоприкладства, Кирилл отвёл руки за спину и сцепил их в замок.

— Больше, чем ты думаешь. — Видя, что Кирилл не предпринимает никаких активных попыток посчитаться с ней за её хамство, Горлова понемногу начала приходить в себя, и нагловатый апломб, покинувший её на короткое время, стал постепенно возвращаться.

— И что же такого ты обо мне можешь знать?

— Всё! — громко выпалила она, и от показной бравады маленькой дурочки Кириллу стало необычайно смешно.

— Как содержательно! Может, поделишься? — едко усмехнулся он и, развернувшись, демонстративно её игнорируя, направился в комнату.

— Ты думаешь, я не знаю, для каких целей ты женился на своей бывшей? — презрительный тон мужа задел Полину за живое, и, оттолкнувшись рукой о стены, она последовала за ним. — Женщину можно обмануть в любви, но не в деньгах, заруби себе это на носу! — кинула она ему в спину. — В шестьдесят втором ты был дорогостоящим альфонсом, уцепившимся за возможность перебраться из своей захудалой деревеньки к нам в столицу, а сейчас, спустя ровно десять лет, ты превратился в банальную содержанку!

— Всё? — Усевшись в кресло, Кирилл забросил ногу на ногу и спокойно посмотрел на жену. — А теперь послушай, что я тебе скажу. Два года назад, когда я имел глупость на тебе жениться, ты была ангелом во плоти, белокурым херувимчиком с наивным личиком.

— Неужели за два года я сумела превратиться в дьявола? — в голосе Полины послышались демонические нотки.

— Нет, не в дьявола, — отрицательно покачал головой Кряжин.

— А в кого?

— В набитую дуру.

На какое-то мгновение в комнате повисло гробовое молчание, прерываемое только мерным ходом настенных часов.

— Если я дура, то кто же тогда ты? — после короткой паузы спросила Полина.

— Если отталкиваться от реальных фактов, то муж дуры. — Глядя в недовольно нахмуренное лицо своей половины, Кирилл испытал чувство, чем-то отдалённо напоминающее непосредственную детскую радость.

— Неужели тебе самому не противно быть половой тряпкой? — презрительно сузила глаза Горлова. — За последние полчаса я вылила на твою голову столько помоев, что любой мужик бежал бы от меня без оглядки.

— Мы же с тобой уже выяснили, что я не мужик, так что твоя патетика совершенно неуместна. — Полностью успокоившись, Кряжин расслабленно откинулся на мягкую спинку широкого кресла, и уголки его губ иронично вздрогнули.

— И когда я только от тебя отделаюсь! — с ненавистью вглядываясь в знакомые черты человека, от одного внешнего вида которого к её горлу подступала тошнота, Полина сморщилась.

— Если ты помнишь, два года назад я женился, но только не на тебе, а на генерале Горлове, с которым у нас, между прочим, до сегодняшнего дня никаких трений не возникало. Ты же, моя милая, на тот момент выступала в качестве обязательной нагрузки, так сказать, паршивенького бесплатного приложения, отказаться от которого, к сожалению, не было никакой возможности, — цедя по капле оскорбительные слова, Кряжин с удовольствием вглядывался в потемневшее от злости лицо своей ненаглядной жёнушки и ощущал, как, разливаясь по телу сладчайшим нектаром, его переполняет желанное умиротворение. — Ты можешь выпускать когти и шипеть, как драная помойная кошка, но хорошенько запомни одно: ни сейчас, ни позже на развод я подавать не намерен, потому что выглядеть в глазах тестя виновной стороной — непозволительная глупость, которая может мне обойтись слишком дорого. И потом, я уже не в том возрасте, чтобы, не задумываясь, платить по чужим счетам.

* * *

— С этой «химией» одна беда, — притронувшись руками к толстому колпаку, надетому на голову поверх накрученных на коклюшки волос, дама среднего возраста недовольно изогнула тоненькие ниточки выщипанных бровей. — Первые несколько дней — красота, ходишь человек человеком, но как только голову под кран сунешь — всё, караул, хоть не мойся! И чем они таким волосы мажут, чтобы они не слипались?