Жизнь наизнанку

Слабо скрипнула дальняя дверь тюремного коридора. На миг мелькнул луч слабого света, но тут же исчез. Кто-то вошел. Причем этот кто-то нес что-то тяжелое, так как сильно пыхтел. Подойдя к клетке Сергея, незнакомец опустил нечто на пол и поспешно удалился. Может еду принесли? Впрочем, Сергею совершенно не хотелось проверять это. Голода он пока не испытывал, да и состояние было так себе. Какое-то безразличие разлилось по телу, апатия. Даже писк крыс не отрывал его сейчас от тяжких размышлений.

Но вдруг, рядом с его камерой кто-то зашевелился, а потом еще и закашлялся. Совсем рядом!

— Кто тут? — Подскочил на месте Сергей. Он тихо отодвинулся в дальний угол клетки и замер прислушиваясь. Где-то рядом сопели, но молчание все равно затягивалось словно незнакомец, ожидающий во тьме, собирался с мыслями.

— Мне кто-нибудь ответит? — Опять спросил он.

— Серёнь, ты только не ругайся, — раздался из темноты голос его отца. Какой-то жалобный и молящий.

— Хмурый! Ты совсем сбрендил? — Сергей подошел к решетке и просунул сквозь нее руки, нащупывая отца. Тот держался руками за металлические прутья и сидел на деревянном настиле, куда его посадил, по всей видимости, охранник, с которым тот договорился. — Зачем тебя сюда ноги… В общем, почему ты здесь?

— Сереж, — срывающимся голосом начал тот. — Я слышал… Они все решили… Завтра на рассвете…

— Не продолжай. — Он обнял сквозь решетку отца, благо расстояние между прутьями позволяло просунуть руки. Ему не надо было ничего объяснять. Итак все было предельно ясно. Все было против него, и выхода из этой ситуации он не видел. А как бы он сам поступил с предателем? Да точно так же! А может еще хуже. Единственное, что ему сейчас было нужно, так это провести хоть сколько-нибудь времени с отцом. Более близкого человека у него не было. И поэтому приход Хмурого он воспринял с большой благодарностью, хоть и понимал, как тяжело тому было попасть к нему на свидание.

— Господи, Сереж. Ну, говорил же. Приглядись к Гальке. Сидел бы дома сейчас, детей воспитывал…

— Не надо, отец… — Он впервые с тех пор, как погиб его брат, назвал его так. Отец задрожал, очевидно, ему стало еще хуже от этих слов. — Не надо…

— Слушай, я тут вспомнил…

— Погоди, пап. — Почему-то прервал его Сергей. Перед взором стояла еще картинка, как его братик исчезает во тьме… — Ты помнишь тот день, после которого тебя прозвали Хмурым? Помнишь, как я не успел схватить его за руку?

— Не говори так, — попросил отец. — Твоей вины в том нет.

— Что?

— Я все видел. Видел, как он укатился во тьму. Видел и не дал команду остановиться! Просто посчитал, что это принесет смерть всем остальным. Я его погубил, Сереж, не ты. И здесь только моя вина.

— Нет… — Сергей хотел возразить, хотел ответить Хмурому, что это не так, но тот не дал ему.

— Да. Да, Сереж… Помолчи. Так вот, я тут вспомнил, что это не ты заходил за дневником… — Сердце у Сергея подпрыгнуло. От того, что скажет он, может зависеть его жизнь. — Помнишь шрам на левой скуле Димки?

— Да, а что? — Но Хмурый не ответил. Он как-то странно захрипел. Рядом что-то звонко ударилось об пол. Что-то металлическое. — Что…

Хмурый обмяк, повиснув всем весом на его руках. «Что происходит?» — Метнулась в голове молниеносная мысль. А руки сами начали ощупывать тело, лицо, шею… Странная влага на шее, странная борозда… Что это? Сердце бешено заколотилось. Влага своей вязкостью и теплом напоминала кровь! А пульса, сколько Сергей не щупал шею отца, не прощупывалось. Он отпрянул от решетки, отпустив тело. Труп Хмурого мягко рухнул возле решетки.

— Я смотрю тебе нравиться убивать своих близких? — Раздался откуда-то из темноты незнакомый голос. Сергей вздрогнул. Он знал на станции всех, но такого голоса, глубокого и размеренного раньше никогда не слышал.

— Кто ты?

— Сначала убил родителей, потом братика, — продолжал, не обращая на него внимания, голос. — Теперь вот, своего приемного отца…

— Кто ты? — Повторил более требовательно Сергей.

— А ты, Сереженька, разве не узнаешь меня?

— А должен?

— Ну, если принять во внимание, сколько лет прошло с нашего общения, то вряд ли.

— Так кто ты? — Человек, скрытый темнотой только рассмеялся в ответ.

— Это уже не важно. Скоро ты поплатишься за свои преступления!

— Какие преступления? Что ты несешь? Я ни в чем не виновен!

— Да, — согласился тот. — Но ведь никто этого не знает. Не правда ли? Все думают, что крот ты, да и убийство твоего отчима теперь тоже на тебя спишут… Здорово, да?

— Так это твоих рук дело? — зарычал Сергей, не имея возможности вцепиться в горло говорившего. Его охватила ярость. Безумная и слепая ярость. Он вцепился в решетку и, прижавшись к холодным прутьям щекой, трепетал от еле сдерживаемой злости. — Ты командуешь теми ублюдками, что убивают наших сталкеров? Но зачем?