Жизнь на волоске

Мы сидим с лейтенантом Желевым в приемной управления внутренних дел в городе Хасково и беседуем о том самом серьезном и опасном испытании в его жизни. По словам лейтенанта, он не раз попадал в сложную обстановку, но тогда у него просто не было времени испугаться, страх подкрался, лишь когда вся обойма была израсходована и он вынужден был бездействовать в двух шагах от убийц. Расспрашиваю моего собеседника, о чем он думал в самые тяжелые минуты, когда лежал, раненный, возле заброшенного канала. Лейтенант отвечает, что в первую очередь его мысли были направлены на то, как обезвредить преступников. Думал о своих товарищах, которые были уже где-то недалеко, вспоминал о матери и отце, о жене и сынишке Грише…

По словам Желева, ему очень повезло, что он попал в руки таких прекрасных врачей, как Златанов из Карлово, профессор Хаджиев и доцент Зынзов из Пловдива, благодаря которым раны на груди и правой ноге быстро зажили. Потом начался перитонит. Много сил и стараний приложили врачи, чтобы снасти Желева. Если он когда и испытывал сильный страх за свою жизнь, то именно в эти дни.

Крепкое от природы здоровье, полученная в армии закалка и стойкий и мужественный характер помогли ему там, на берегу канала. Он несколько раз терял сознание, но все же дождался своих спасителей. Помнит, как подполз к нему кто-то из товарищей. Желев показал в сторону зарослей ежевики, и туда ударили автоматные очереди.

— Лишь убедившись, что преступникам не удастся уйти, — вспоминает Желев, — я почувствовал облегчение, хотя боль по-прежнему оставалась непереносимой…

Позднее в одном боевом листке можно было прочитать:

«Наш самолет не будет силой принужден покинуть родное небо, для многих людей это лето не станет последним. Но людям даже в голову не придет, что своей жизнью они обязаны неизвестному старшине, проводнику служебной собаки, который едва не погиб, предотвращая угрозу их жизни».

Спрашиваю Желева, верит ли он в удачу.

— Раз мне повезло попасть в руки такого замечательного хирурга, как доцент Зынзов, который сделал мне несколько тяжелейших операций, благодаря чему я по-прежнему в строю, — можно считать, что удача не отвернулась от меня.

За мужество и образцовую службу Желев позднее получил офицерское звание. Он упорно учился и сначала закончил среднее, а затем высшее учебное заведение. Он награжден медалями «За заслуги в обеспечении общественного порядка» и «За боевые заслуги».

Сейчас Желев почти ежедневно сопровождает иностранных туристов, проезжающих через округ. Его радует, что многие из них искренне восхищаются достижениями нашей социалистической родины. Это усиливает удовлетворение, которое приносит ему служба в народной милиции.

Просматриваю записи моих встреч с сотрудниками министерства внутренних дел. В их рассуждениях, в их жизненных позициях, в ответах на мои вопросы много общего. Вот, например, как мои собеседники говорят о страхе и риске.

Лейтенант Желев:

«Опасения и страх по-человечески так понятны, но иногда ведь надо и рисковать. Какой станет наша жизнь, если честный побоится разоблачить нечестного, если убежденный в важности и правоте своей научной идеи спасует перед рутиной? Врачи, особенно хирурги, тоже часто вынуждены рисковать. В далеко не простых ситуациях также вынуждены рисковать хозяйственные руководители. Часто я думаю, а разве не рисковал мой дед Жельо Гочев, основатель партийной организации в селе Свирково и участник трех войн? А мой отец, награжденный в Отечественную войну двумя орденами «За храбрость»?»

Старшина Вылков:

«В самые критические моменты страха не чувствую, но, когда опасность позади, и у меня нередко ползут мурашки по спине. Думаю, что тот, кто не может взять страх за горло, не должен надевать милицейский мундир».

Старшина Касабов: