Жизнь как жизнь и фэн-шуй в придачу

Наверное, Женька права И Саша этот мне уже не ответит. И что, получается, хочешь, чтобы на тебя обратили внимание, — гладь по головке и пой хвалебные оды? «Азбука общения», книга первая, параграф первый. Хотя да — абсолютно счастливые люди сюда не пишут. Здесь те, кто ищет тепла и любви, у кого в жизни этого нет или не хватает. Я ведь тоже хочу, чтобы меня погладили по головке и пожалели. «Тебе надо — ты и делай» — первый закон жизни в социуме. Если для этого надо навязываться… Нет, что-то я уже ничего не хочу.

— Веник, привет! Ты где был целую неделю? У меня игра новая. Бомбезная. Идем, покажу.

Если уже Тошка считает себя вправе обзывать Веника «веником», значит, пора вмешиваться мне. В конце концов, правила хорошего тона и понятие вежливости еще никто не отменял.

— Антон! Ты как с Веником разговариваешь?! Ой! Веня, прости, пожалуйста, я с ними совсем одурела. А сам ты чего разрешаешь им себя обзывать?! И вообще, куда ты пропал?

— Я на работе восстанавливался. Побегать пришлось. Столько справок, чтоб как-то прогулы замазать. Ничего, все нормально.

— Что за справки? Где ты их взял?

— Великая вещь — мамочкины связи. Ну, хоть для пользы дела.

— Ну и чем кончилось?

— Завтра выхожу на работу. Все вернулось на круги своя. Почти.

— Почему это — почти?

— А многое все-таки изменилось. И я очень рад этому.

— Венька, ну сколько можно тебя ждать? Я уже загрузил, иди, — проорал Тошка из комнаты.

Я пришла к ним минут через пять. Тошка увлеченно забрасывал США ядерными бомбами Китая и токсическими отходами ГЛА. Вениамин сидел рядом с весьма грустным видом.

— Веня, что случилось?

— А?

— Ты только что улыбался, а теперь… Что такое?

— Вам не понравилось? — Он кивнул на столик с фиалкой. — Убрали?

— Венечка, извини. Ты про вазу? Дети разгрохали. Нечаянно. Не обижайся.

— Не «дети», а этот Санька. Опять на меня все сваливаете. Вень, не слушай маму, — пробурчал Тошка, не отрываясь от игры. — Мы у нее всегда виноваты.

— Разбили, да? А если я еще такую же найду, поставите?

— Вень, поставим, конечно. Только — делать тебе нечего, кроме как вазы искать. Не выдумывай.

— Нет, я попробую. А давайте пока картину снимем? А то она одна не смотрится.

— Еще чего, — возмутилась я. — И не подумаю. Я к ней привыкла, она мне нравится. И потом, это — твой подарок. Так? Вот и не трогай.

Вот это да. Права Людка. Не зря Вениамин приволок эти свои «символы». Неужто так все запущено? А я-то считаю, что все нормально. Это ж как я смотрюсь со стороны? Нет, срочно надо что-то делать самой. Чтоб другим неповадно было. Господи, да что же я могу сделать-то?! А на Веньку — зла не хватает! Уж чья б корова мычала… Собой бы занялся. Может, сосватать ему кого? В том же Интернете. Любая девушка ухватится. А я буду придирчиво рассматривать и отбраковывать кандидатуры, чай, он нам не чужой…

— Жанна!

— Мама!

— Что? — спохватилась я.

— Ты не обиделась?

— У мамы глюки.

— Чего это я обиделась? Ничего я не обиделась. Задумалась просто.

«Здравствуйте, Жанна!

Я прочитал то, что вы о себе написали, и нашел, что есть между нами кое-что общее. Я тоже люблю читать. Люблю тишину. Из музыки предпочитаю бардов и классику, в зависимости от настроения и состояния. Люблю путешествовать. Не могу научиться прощать предательство и подлость (а так хотелось бы научиться). Вы правильно написали, что в двух словах или анкетных данных о себе не расскажешь, поэтому, если будет желание, можем пообщаться. Пишите, спрашивайте, что вас интересует. Ну, и себя не забывайте. Как живете, чем занимаетесь? Леонид».

«Здравствуйте, уважаемая Жанна!

Ваша анкета привлекла меня своим своеобразием и какой-то глубиной, за которой кроется что-то большее, чем в ней написано. Жду. Владислав».

Ого! Ладно, не вышло с Александром — есть, оказывается, и другие мужчины на свете. Только теперь нужно постараться не наделать ошибок. Женьку, что ли, действительно призвать на помощь? Да нет, не хочется. Собственно, и мне-то оно — зачем? Я же никогда не выйду за рамки сетевого знакомства. По той простой причине, что уверена: нет такого мужчины, которому может показаться симпатичной обросшая целлюлитом тетка постбальзаковского возраста. А прочесть разочарование в глазах ожидающего тебя мужика — нет уж, увольте!

Так зачем же, спрашивается, я туда лезу? На жизнь я могу пожаловаться той же Женьке: она поймет меня как никто другой. Да вообще, ни один мужик не способен по-настоящему понять женщину, если уж плакаться — только такой же «сестре по несчастью», которую тоже угораздило родиться особой женского пола.

Просто — достали. Достали житейской непоколебимой уверенностью в том, что для счастья, да нет — просто для нормальной жизни необходимо наличие мужика. И наверное, что-то сдвинули в сознании, если я, столько сил положившая на создание внутреннего состояния независимости и спокойствия, как последняя дура, дергаюсь и постоянно заглядываю в почтовый ящик.

«Здравствуйте, Леонид!