Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника

Дождались, когда вышел Григорий Васильевич и направился к трамвайной остановке.

Головешка – за ним.

Сели в один вагон.

Головешка пристроился за спиной фокусника.

Когда на повороте трамвай затормозил и пассажиры повалились друг на друга, Головешка – раз – и нащупал портсигар.

И потянул…

Не тянется.

Будто прилип к подкладке.

Пришлось убрать руку.

В таких случаях мозговая система Головешки работала на полную мощность.

Каждый мускул, каждая мышца, каждый нерв были включены. На носу даже выступили капельки пота.

Но ничего не мог понять Головешка.

И когда на остановке пассажиры снова повалились друг на друга, он снова сунул руку в уже знакомый карман, снова нащупал портсигар, потянул…

Не тянется.

Да что же это такое?

Головешка вытащил пустую руку, и тут Григорий Васильевич обернулся, взглянул на него насмешливо, и вышел из вагона.

Обескураженный Головешка вернулся к цирку.

– Ну? – спросил Горшков.

– Включил всю свою мозговую систему на полную мощность – не понимаю. Вот этой самой, – Головешка протянул правую руку, – два раза цапался за портсигар, а вытащить не мог. Он у него как приклеенный.

– Эх! Один раз попросил тебя доброе дело сделать, и то…

– Завтра попробую.

– Попробую, попробую, – почти передразнил милиционер, – а все от твоей несознательности проистекает.

– Я тут ни при чем. Я работал качественно. Чего-то у него с этим портсигаром сделано. Устройство там.

– А ты должен перехитрить. И уст-

ПЕРВЫЙ ЗВОНОК!

ройство, и фокусника. Понимаешь? Обязан ты его перехитрить. Тогда, повторяю, в цирке работать будешь.

Конечно, поведение Горшкова может кого-то и удивить, и даже показаться неправильным. Кто знает – наверное, имелись и другие способы убедить Григория Васильевича заинтересоваться судьбой Головешки.

А Горшков придумал свой способ.

Ведь он относился к мальчику как к попавшему в беду человеку и старался ему помочь.

Жил Головешка без присмотра и в любой момент мог попасть в дурную компанию.

Так вот, на другое утро мальчишка сидел в сквере напротив гостиницы, ждал Григория Васильевича; дождался и вместе с ним сел в трамвай.

Но в трамвае было всего несколько человек. Действовать в подобных условиях почти невозможно, но, помня наказ милиционера, Головешка включил свою мозговую систему на сверхполную мощность.

Всего какое-то мгновение потребовалось ему, чтобы, проходя мимо фокусника, чуть задеть его плечом и…

Портсигар был в кармане Головешки.

Вот вам и фокусник!

На эт

ВТОРОЙ ЗВОНОК!

о и рассчитывал Горшков.

Увидя подходившего к цирку Григория Васильевича, он приложил руку к козырьку, улыбнулся во весь рот и приветствовал во весь голос на всю улицу:

– Здравия желаю, гражданин фокусник! Григорий Васильевич поздоровался, тоже улыбнулся и прошел мимо.

А Головешка приближался с важным видом, неторопливо, смотря по сторонам независимо.

– Ну? – нетерпеливо спросил Горшков. Мальчишка отдал ему портсигар.

– Золотые руки, – растроганно проговорил милиционер, – научить бы их чему-нибудь хорошему. Можешь считать, что ты в цир-

ТРЕТИЙ ЗВОНОК!

ке работаешь. Идем.

КОНЕЦ АНТРАКТА

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ. НАЧИНАЕМ ВТОРОЕ ОТДЕЛЕНИЕ НАШЕЙ ПРОГРАММЫ

Отделение второе

ВТОРОЕ ОТДЕЛЕНИЕ НАШЕГО ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ОТКРЫВАЮТ ГОРШКОВ И ГОЛОВЕШКА.

В номере принимает участие иллюзионист Григорий Ракитин!

– Молодец, молодец, – сказал Горшков, – всегда я надеялся, что человеком ты станешь. – Он повертел портсигар в руках. – Хорошая вещица.

Горшков нажал кнопочку замка, крышка отскочила…

р

а

з

д

а

л

с

я

о

г

л

у

ш

и

т

е

л

ь

н

ы

й

в

з

р

ы

в

,

п

о

л

е

т

е

л

и

к

л

у

б

ы

д

ы

м

а

.

Головешка закричал.

Горшков, окутанный дымом, отскочил в сторону.

Хорошо еще, что поблизости никого не было, – быть тогда переполоху.

С минуту, не меньше, смотрели они друг на друга.

Вдруг мальчишка хихикнул, пальцем показывая на милиционера.

Горшков спросил хриплым голосом:

– И я такой же?

– Как трубочист!

– Пошли отмываться.

У входа стоял Григорий Васильевич. Он удивленно спросил:

– Что с вами такое? Трубы чистили?

– Проиграли один – ноль, – ответил Горшков, – нате вашу машину. Точно сработала. – И отдал портсигар.

– Два – ноль вы проиграли, – поправил Григорий Васильевич, – вчера вот этот молодой человек чуть-чуть мне карман не оторвал. Золотые руки, да голова… не очень золотая.

– Это мы еще проверим, – сказал Горшков. – А за такие шутки можно и к ответу призвать.

– У меня душа в ботинки залезла! – восхищенно признался Головешка.

– Душа, душа, ботинки, ботинки… – проворчал Горшков. – Вот у меня душа куда-то упрыгала, это понятно. Только сейчас вот обратно вернулась. А знаете, кто во всем виноват? Горшков. Так и его тоже надо понять, гражданин фокусник. Он, он, Горшков, во всем виноват. Ведь если бы не Горшков, тоже прошу учесть, пропал бы Головешка давным-давно. А Горшков жалеет его и вас его пожалеть просит.

– Идите умойтесь, – сказал Григорий Васильевич, – потом побеседуем.

Умывание длилось довольно долго, пришлось ведь еще и одежду чистить.