Жизнь идет

— Желаю тебе, Паша, успеха, — воркует старенькая сестра-хозяйка.

Возле докторской раздевалки снимает калоши профессор.

— Еду, Иван Антонович! — сияя, говорит Паша. — Большое-большое вам спасибо!

У профессора в глазах веселые искорки.

— Эх, завидую я тебе, Струкова! Болезнь с тебя как с гуся вода. И все как есть впереди! Ну-ка, пройдись, я посмотрю, как у тебя получается.

Паша идет к двери и открывает ее. Высокая и тяжелая дверь открывается неожиданно легко. Так легко, что Паше кажется, не она открыла, а распахнул ее перед ней сам товарищ Будущев.

От этой мысли становится весело, и когда Сашка спрашивает: «С ветерком прокатить?» — она отвечает: «Давай с ураганом!»

По упругому весеннему грейдеру мимо буйных зеленых полей несется проворная машина. Вверху — солнце и жаворонки, и воздух — не воздух, а сплошной жизненный тонус… Паше так хорошо, что от избытка чувств говорить не хочется. А Саше поболтать с ней не терпится.

— Гляжу на тебя, — говорит он, — серьезная ты стала: молчишь и думаешь.

— Думаю, — отвечает она. — Я, Саша, хочу… Знаешь, чего хочу? За большую работу взяться… В Сибирь поеду…

Паша говорит так, что Сашка на полсекунды забывает о баранке, и машина подпрыгивает на ухабе. Он верит и не верит Пашиным словам: в конце концов, несбыточного в них ничего нет. Судьба — дело хозяйское, в своих собственных руках. И все же на всякий случай он шутит:

— Или знакомый начальник туда зовет?

— Знакомый начальник! Товарищ Будущев.

Паша отвечает так серьезно, что Саша принимает шутку за чистую монету и с сердцем отвечает:

— А я думаю без всяких знакомых начальников сделать. Захочу — тоже поеду! Я не жадный: даешь на первый случай миллион километров!..

1955