Жизнь и учение Конфуция

В то время случилось обстоятельство, которое обратило его внимание на государство Цинь, простиравшееся по Желтой реке в Хэнань. Конфуций получил приглашение, подобное тому, которое он раньше получил от Гуншань Фужао. Чиновник из Чэня, под управлением которого был город и который восстал против своего начальника, приглашал Конфуция посетить его, Конфуций был склонен идти туда. В таких случаях он всегда совещался с Цы Луу. Тот сказал ему: «Учитель, я слышал, что вы говорите, что когда человек делает что-нибудь дурное, то высший человек не присоединяется к нему. Би Хэ – повстанец. Если вы пойдете к нему, что станут говорить?» Конфуций отвечал: «Да, я употреблял эти слова, но разве не оказано, что если что-нибудь действительно устойчиво, то его можно поставить, не делая его тоньше, и если что-нибудь действительно бело, то оно может быть вымочено в темной жидкости, не сделавшись черным? Разве я горькая тыква? И в таком случае неужели должно меня подвесить, вместо того чтобы съесть?»[42].

Странно звучат подобные слова в его устах. Однако же он не пошел к Би Хэ и, дойдя до Желтой реки и стараясь повидать там одного из главных министров Чэня, услыхал о насильственной смерти двух достойных людей и вернулся в Вэй, оплакивая судьбу, которая помешала ему перейти реку, и пытаясь утешить себя поэзией, как он некогда делал это, покидя Луу. Снова он вошел в сношения с герцогом, но ему не понравилось то, что тот начал его спрашивать по поводу военных действий, и он покинул его и ушел обратно в Чэнь.

Он оставался в государстве Чэнь весь следующий год (491); в это время не случилось ничего, что следовало бы отметить.

В это времяв Лу произошли такие события, результатом которых явилось возвращение Конфуция в родное государство. В 494 году умер герцог Дин; Цзи Хуань, начальник рода Цзи, тоже умер в этом же году. На своем смертном ложе он почувствовал угрызение совести за свое отношение к Конфуцию и заставил своего наследника, известного в «Разговорах» как Цзи Кан, призвать мудреца. Но приказание это не было немедленно исполнено. Цзи Кан по совету одного из своих чиновников послал за учеником Конфуция Жань Ю. Конфуций охотно отослал его к Цзи Кану и с удовольствием бы сопровождал его. «О, если бы мне вернуться, – сказал он, – если бы мне вернуться!»[43] Но этого не случилось еще в течение нескольких лет.

В 490 году, сопровождаемый по обыкновению некоторыми из своих учеников, он пошел в Цай, маленькое государство, зависевшее от Чу. По дороге между Чэнь и Цай у них истощились припасы и как-то случилось так, что они не могли достать новых. Ученики изнемогали от голода, и Цы Лу сказал учителю: «Неужели высший человек должен терпеть такие испытания?» Конфуций отвечал ему: «Да, высший человек должен испытать голод, но обыкновенные люди, когда они находятся в нужде, дают волю своей разнузданности, высший же человек не придает голоду особенного значения»[44]. Согласно «Семейным изречениям», затруднение продолжалось семь дней, в течение которых Конфуций сохранял спокойствие, даже был весел, играя на инструменте. У него, однако, осталось сильное впечатление от той опасности, которой он подвергался; впоследствии мы видим, что он возвращался к этому и сожалел, что из всех друзей, которые были с ним в Чэне и Цае, не было ни одного, который бы жил с ним потом.

Избегнув этого затруднения, он оставался в Цае весь 489 год, и в следующем году мы находим его в Шэ, другому округе Чу, начальник которого присвоил себе титул герцога. Озадаченный этим посещением, начальник спрашивал Цы Луу, что учитель думал о нем, но ученик не осмелился ответить. Когда Конфуций услыхал об этом, то он сказал Цы Луу: «Почему вы не сказали ему? Он просто человек, который в тщетной погоне за знанием забывает свою духовную пищу, который от радости, что он достиг этого, забывает про печали и который не замечает, что старость надвигается»[45].

Впоследствии в разговоре с Конфуцием герцог спрашивал его насчет управления и получил ответ, продиктованный, очевидно, обстоятельствами, которых мы не знаем: «Хорошее управление достигается тогда, когда те, кто находится близко, делаются счастливыми и те, кто находится далеко, привлекаются к нему»[46]. После короткой стоянки в Шэ он вернулся в Цай и, так как ему предстояло переехать реку, послал Цы Лу расспросить о броде двух людей. Это были отшельники – люди, которые удалились от общественной жизни вследствие отвращения к тогдашним порядкам. Одного из них звали Чан Цзюй; вместо того чтобы дать те указания, которых желал Цы Луу, он спросил его: «Кто это такой, который держит вожжи в экипаже?» – «Это Кун Цю». – «Кун Цю з Луу?» – «Да», – был ответ. И тогда отшельник сказал: «Он знает брод».