Жизнь и приключения Заморыша

– Вы подумайте, какой сволочной мальчишка! Что он пропел в церкви нашу шансонетку, мне наплевать! Нет, зачем он, какургас, сунул свой нос в кладовую?! Если кто-нибудь узнает, что вы, патер Анастасэ, прячете тут контрабанду, заварится каша! Только на подарки полиции пойдет половина дохода.

– Каса узе варится, – плачущим голосом ответил Анастасэ. – Кто теперь придет в насу церков? Только глупая старуха и совсем глупый старик. И то, чтоб посмеяться над бедным Анастасэ.

– Э, вы не о том толкуете! Надо мальчишку обезвредить, вот в чем сейчас дело! Но как, как?! – Дука вдруг хлопнул себя по лбу. – Эма! Гениальная идея! Завтра отходит пароход папиного друга Лекиардопуло в Салоники. Мы спрячем ангелочка в трюм и отправим с Нифонтом в Салоники. А от Салоник до Старого Афона, как говорят русские, рукой подать. Там Нифонт отведет малыша на гору Атос и укроет в самом крепком монастыре. Эма! Дука всегда вас выручал! Скажете, нет?

Я так и не услышал, что Анастасэ ответил Дуке. В один прыжок я оказался на подоконнике, потом на крыше и, совершив невероятное сальто-мортале, ухватился двумя руками за ветку тополя.

Но Нифонт, видимо, не сводил глаз с крыши и, как только я совершил свой воздушный полет, бросился ко мне. Я с тополя – на крышу сарая. Он – за мной. Я с крыши – на забор. Он – за мной. Я перебегал чьи-то дворы, перемахивал через заборы, падал на курятники – и все время слышал позади себя топот его ног и хриплое, частое дыхание. Вот монах схватил уже меня за плечо… Но тут мы оба свалились с забора на собачью будку. Кудлатый пес с визгом бросился на моего преследователя. Воспользовавшись этим, я влетел через калитку в чей-то сад. Влетел – и замер от неожиданности: по утрамбованной красным песком площадке шла… Дэзи.

В ту же минуту в калитку ворвался разгоряченный Нифонт с оборванными собакой полами запыленной рясы.

– Дэзи!! – крикнул я в страхе. – Спаси меня, Дэзи!..

Девочка подняла голову, посмотрела на меня, на Нифонта и вскинула над головой крокетный молоточек.

– Не смей трогать мальчика, Черномор бородатый!.. – властно сказала она.

И – странное дело! – монах согнулся, попятился и исчез.

– Мама! – позвала девочка. – Посмотри, я сейчас какого-то мальчишку спасла. Его хотел колдун унести!

– Ну какого там еще мальчишку? – услышал я давно знакомый мне голос, и в окне дома показалась хорошенькая мадам Прохорова. – Вечно ты со своими фантазиями.

– Дэзи, – уныло сказал я, – ты меня не узнала?

Девочка удивленно подняла на меня свои карие с золотинками глаза.

– Нет. А кто ты?

«Смело, товарищи, в ногу!»

Кто я? В самом деле, разве Дэзи может помнить, как больше трех лет назад в босяцкой чайной щупленький мальчишка обслуживал бродяг и нищих и думал завоевать внимание красивой и богатой девочки тем, что таскал по два чайника с кипятком в одной руке? Тогда эта девочка еще говорила ему, что из-за нее какой-то Шурик будет драться на шпагах с самим капитаном Протопоповым. Разве она может знать, что на новогоднем вечере, где ее избрали королевой бала, ей подарил чудесную книжку про «Каштанку» не гимназист Мелиареси, переодетый в нищенское платье, а этот щуплый мальчик, одетый в свое жалкое пальтишко? Правда, еще вчера она слушала его пение и даже приняла от него душистую ветку мирты, но ведь он был в шелковом белоснежном хитоне, с русыми пышными волосами и с румяными щеками, а не в этой ситцевой застиранной сорочке и не по росту коротких заштопанных брючках. Так или примерно так я думал, стоя перед Дэзи с опущенными глазами и ничего ей не отвечая.

– Ну, так кто же ты? – спросила она опять и засмеялась, будто в чистом холодном ручье зазвенели льдинки, ударяясь одна о другую. – Может быть, мы танцевали с тобой мазурку во дворце у короля, где я потеряла хрустальный башмачок? Уж не принц ли ты? Ну-ка, покажи, что у тебя в кармане! Мой башмачок, да?

Она села на зеленую садовую скамью и, раскачивая ножкой в зеленой туфельке, расшитой серебряными нитями, приготовилась слушать. Что ж, если Дэзи любит сказки, отвечу ей сказкой.

– Нет, я не принц. Я – волшебник. Если ты девочка храбрая, дай мне свою руку, и мы поднимемся с тобой выше облаков. Мы будем летать в голубом небе, пока не наступит ночь. А тогда набьем наши карманы звездами и вернемся на землю. Я скажу волшебное слово и превращусь в великана – с латами, с копьем, с забралом. И всю ночь буду стоять под твоим окном, охранять твой сон.

– Ма-а-ма, да он забавный! – крикнула Дэзи в окно и, повернувшись ко мне, капризно сказала: – Я храбрая, но руки тебе не дам, потому что твои руки грязные.

Действительно, руки мои были в чернилах, в пыли.

– Попрыгала б ты с мое по крышам, по курятникам да по собачьим будкам, и твои руки стали б не чище, – с обидой ответил я.

– Но, если ты волшебник, почему ты испугался цыгана? Ты бы мог одним словом превратить его в мышонка или в муху.

– Это был не цыган, – уже серьезно ответил я. – Это был монах. Он хотел увезти меня в Грецию, на полуостров Старый Афон, и там на вечные времена заточить в монастырь на горе Атос.