Жизнь и приключения Робинзона Крузо [В переработке М. Толмачевой, 1923 г.]

Все было непонятно. Теперь Робинзон каялся, что оставил там лодку. Что если они видели ее? Нет, не видали наверно, потому что иначе принялись бы разыскивать владельца ее! Но, может быть, ничего не доказывает, что они уехали?.. Может быть, они вернутся целой толпой, доберутся до него и убьют?.. Убьют и съедят… Робинзон не сомневался, что след принадлежал дикарю-людоеду. А если даже не найдут его, то увидят поля и выгоны, угонят и перебьют коз, вытопчут хлеб, и голодная смерть ожидает его. Как был он так безрассуден, что никогда не подумал запастись хлебом по крайней мере года на два, на три, чтоб быть обеспеченным при разных непредвиденных несчастиях, вроде этого. Как долго мечтал он о появлении человеческого существа на своем острове, каким счастьем считал возможность снова услышать человеческую речь, а теперь погибал от страха только от тени, от намека на приближение человека!

Первые трое суток после напугавшего его открытия он даже не высовывал носа из дома. Запас питьевой воды истощился, необходимо было выйти. Его мучила также мысль о козах, которых он доил каждый вечер. И вот, набравшись храбрости, он вышел. Действительно, это было необходимо, потому что некоторые козы уже захворали, не будучи подоенными во время. Робинзон старался успокоить себя: не раздул ли он понапрасну все происшествие?

Может быть, только и всего, что след этот его собственной ноги, оставленный в то время, когда он ходил в последний раз к лодке? Какого же дурака он разыграл, поверивши в им самим сочиненную страшную сказку!

И он понемногу снова приступил к необходимым работам: стал доить коз, толочь муку, печь хлеб. Но как неуверенно все же делал он все это!

Как несмело шел, с каким страхом озирался по сторонам, готовый каждую минуту бросить все и удариться в бегство, спасая свою жизнь. То и дело прислушивался он, взбегал на пригорки, чтоб оглядеть окрестность. Но так как все было по-прежнему спокойно, то становился спокойнее и он. Чтобы окончательно утвердиться в своей догадке, что след был его собственный, он решил сходить еще раз на берег и сличить отпечаток со своей ногой. Дождей это время не было и, по всей вероятности, след был цел. С этой целью он отправился в путь. Но когда пришел, то во-первых, отчетливо вспомнил, что очень давно не был на этом месте берега, а, во-вторых, когда для сравнения он поставил ногу на след, то оказалось, что тот значительно больше его ноги.

Тогда Робинзон задрожал, как в лихорадке. Все закружилось в его голове. Нельзя больше обманывать себя: на острове есть люди, или хоть один человек.

Может быть, они только приплывают, а может быть и живут постоянно на отдаленном от него западном берегу, где никогда не бывал из-за трудной гористой дороги гуда. Каждую минуту могут притти и захватить его врасплох.

Как оградить себя от этой опасности?

Но страх плохой советник: решения, одно другого неисполнимее, приходили в голову Робинзону.

Первой мыслью его было скрыть все следы своего пребывания на острове: переломать все изгороди и выпустить весь скот, а потом перекопать поле и тоже изломать его ограду. Затем уничтожить без следа свою «дачу», находившуюся ближе к тому месту, где был след.

Он не знал покоя ни днем ни ночью, наконец, раз, совсем разбитый, заснул крепко и глубоко и зато проснулся таким бодрым, каким давно уж не чувствовал себя. Теперь он мог рассуждать несколько спокойнее. Ведь он знал давно, что недалеко от острова находится какая-то неизвестная земля. Почему же предполагать, что она тоже необитаема? В противном же случае вполне вероятно, что на такой обильный плодами и дичью остров, как его, иногда приезжали люди. Но так как за пятнадцать лет одинокого существования своего, до последних дней не было и следа присутствия на нем других людей, то надо предположить, что дикари, приезжая сюда, оставались очень недолго. Вероятно, с попутным ветром приезжали и к вечеру с попутным же уезжали. Что было делать им здесь долго, не имея жилищ и имущества? И выходили они, по всей вероятности, всегда на ближайшем берегу, т.-е. на противоположной стороне острова. Значит, вероятность встречи очень мала, если быть осторожным; надо только хорошенько укрепить свое жилище на случай каких-нибудь неожиданностей. На том Робинзон и успокоился.

В крепости его было одно слабое место: ничем не защищенный выход наружу через пещеру, служившую кладовой. Надо было так или иначе исправить Эту оплошность. Подумав, он решил построить вокруг жилья еще одну ограду на таком расстоянии от прежней стены, чтоб выход из пещеры пришелся внутри укрепления. Впрочем, это оказалось и не таким уж трудным делом: частый ряд деревьев, который он насадил когда-то, так разросся, что нужно было очень немного, чтоб заполнить промежутки между стволами. Внутренняя решетка, укрепленная широкой, плотно убитой земляной насыпью, была очень крепка и надежна.