Жизнь и приключения Робинзона Крузо [В переработке М. Толмачевой, 1923 г.]

Теперь Пятница поднял голову и смотрел перед собой с легкой улыбкой. В его воображении, вероятно, рисовалась картина семьи, друзей, радости старика-отца, которому не придется разлучаться с ним. Он глубоко вздохнул.

— Хороший друг! — проговорил он. — Всегда говоришь правду! Всегда знаешь, как надо! Как скажешь — сделаю. Только Пятнице много больно! — Он приложил руку к сердцу и горячо заплакал, прислонив голову к коленам друга. Не мог удержаться от слез и Робинзон. И он знал, что не встретит уж в жизни такого верного, преданного друга.

Чтоб утешить немного его, Робинзон сказал, что все жилище свое, с палаткой, кладовыми и двором, он дарит Пятнице с его будущей семьей. Его же назначит он старшим в земледельческих работах, чтобы все переселенцы обращались к нему за советом в новом для них месте.

— Ты их научишь так работать, как работали мы с тобой, и даже лучше, потому что вас будет много! — закончил он.

Пришел день отплытия.

Погода была прекрасная, и корабль заманчиво покачивался на водах, готовый к дальнему пути. Испанцы, взятые на корабль в качестве матросов, были уже на своем месте, два бунтовщика, находившиеся еще в заключении, должны были быть выпущены в первом городе, чтобы дать им возможность взяться за честный труд.

Все новые обитатели острова собрались на берегу для торжественных проводов Робинзона.

Разбирая свои вещи, он взял с собой на память меховую одежду, самодельную корзину с изюмом и клетку для попугая. Все это было перевезено уже накануне на борт корабля, в его каюту, только Поль сидел теперь на его плече и, испуганный толпой, цепко держался за него и прижимался к щеке.

Раздались прощальные клики, все махали зелеными ветвями в знак привета. Пятница, рыдая, бросился к нему на шею.

— Приезжай, друг! Приезжай опять! Помни Пятницу! — едва проговорил он.

Вот уж отчалила шлюпка, вот пристала она к борту корабля, там взвился дымок и прощальный пушечный выстрел прокатился в утреннем воздухе. Подняли якорь, надулись паруса, и забурлила вода под носом судна.

Робинзон стоял на палубе, со стороны, обращенной к острову, и в глубоком волнении смотрел на удаляющиеся зеленые берега. Ему казалось, словно какая-то часть его остается там, и слезы застилали его глаза. Сколько радостей, горестей, труда лежит позади! Прощай, прекрасный остров!

Рис. 22. Переселенцы провожают Робинзона.

Когда все скрылось из глаз, и кругом раскинулась одна водная гладь, он стал спокойнее, сел, и новые думы охватили его. Что ждет его впереди? Вот скоро будет он среди своих соплеменников, снова увидит города, снова приблизится к жизни образованных людей. Он узнает о новых открытиях и изобретениях, книги и произведения искусства будут к его услугам… Но в то же время снова встретит он праздность, богатство, полное довольство одних и непосильный труд и горькую бедность других, снова увидит неправду и притеснение слабого сильным. Как отвык он от этого!

Не начнет ли снова манить его тогда прежняя скромная трудовая жизнь среди прекрасной природы? Не пожалеет ли, что покинул ее?

Долго сидел в задумчивости Робинзон, потом встал, полный мужества и бодрости: он будет жить и служить правде, о которой так много думал в одиночестве. Если же силы его ослабеют и жизнь в Англии сделается невыносимой, то ничто не помешает ему снова вернуться на родной остров, где он прожил двадцать девять лет, к прежней трудовой, справедливой и счастливой жизни и к верному другу Пятнице.