Жизнь и деяния графа Александра Читтано. Книга 5

Насколько неприятельское войско готово к делу, и чего от него можно ждать? О том шпион не докладывал, ибо не довольно разбирался в марсовом искусстве: мирному торговцу такие материи неподвластны. Но мне известно было умение Али-паши, выказанное им в прошлой войне. Этот человек из любого сброда способен создать превосходную армию. Дай только время… Времени ему давать нельзя! К счастью, в сем пункте у меня могущественный союзник: султан Махмуд. Он сорвал «сына лекаря» с губернаторства в Боснии, как на пожар — явно не для того, чтобы тот медлил. После разжалования из великих визирей, победителя австрийцев опустили на провинциальный уровень, потом пинали с места на место, затыкая им дыры по разным захолустьям, и лишь угроза военной катастрофы заставила вспомнить о недавнем спасителе отечества. Везде одно и то же: что у нас, что в Европе, что у турок. Государственный деятель, одаренный выше соперников, непременно попадает в прицел их зависти и ненависти; участь его очень часто бывает печальна.

Однако теперь, когда государство османское вновь оказалось в беде, полу-опального вельможу извлекли из забвения и поставили у кормила власти. Решающим сражением сей войны обещала стать битва между двумя венецианцами: один на русской службе, другой — на турецкой.

Кейту приказано было идти на соединение с главными силами, не считаясь с промедлением Леонтьева: если сие приведет к дурным последствиям, в ответе будет подлинный виновник. Левашову предписывалось драгунские полки сосредоточить возле Фокшан. Коней кормить чем угодно, хоть калачами, лишь бы годились к бою. Теперь фураж можно не беречь. Салтыкова я обязал выслать казаков на легких быстроходных стругах к самой Силистрии, чтобы наблюдать за переправой вражеской армии.

От Ак-Кермена до Браилова почти вдвое ближе, чем от Адрианополя; но сие вполне возмещалось более ранним выступлением Хекимоглу. Время бежало, как вода сквозь пальцы, и все яснее виделось: судьбу кампании могут решить день или два. Успею ли свести армию воедино? Сулейман-паша, сидевший в Молдавии, тоже чувствовал остроту момента. Оставя в крепостях малое число воинов, он с главными своими силами двинулся параллельно Кейту, держась в двух-трех переходах от него. Пришлось еще и в ту сторону оглядываться, чтоб не получить удар в спину. Почти вся конница у шотландца шла в арьергарде.

Добавочным сигналом тревоги стало заметное оживление стороживших Валахию бошняков. Их отряды, вроде бы совсем обратившиеся в шайки разбойников, вновь стали действовать по-воински и принялись атаковать мои передовые казачьи дозоры. Атаковать упорно и жестоко: столкновения происходили нешуточные. Очевидно, Али-паша, как предводитель их в прошлой войне, имел над боснийскими горцами ту власть, коей не обладал никто иной из турок.

И вот Салтыков доложил, что османы перешли Дунай. Воспрепятствовать флотилия не могла: ниже переправы неприятели заперли фарватер артиллерийским огнем, а прикрытием их батарей служила вся армия. Я начал всерьез задумываться, дать ли сражение неполным составом на нынешних удобных позициях, или же разрушить Браилов и отступить за Сирет для соединения с Кейтом.

Впрочем, скоро выяснилось, что жертвовать пространством отнюдь не требуется. Мой оппонент не ринулся вперед очертя голову, дабы разбить русских по частям. Он задержался на три дня у переправы, потом продвинулся еще верст на пятьдесят и снова дал роздых войскам, расположив их лагерем у реки Яломицы. Если бы из прусских генералов который-нибудь так промедлил… Тут бы его карьере и конец пришел. Однако султан Махмуд — не Фридрих, а османы — не пруссаки. Дальние марши и сложные маневры совершать быстро, без лишних пауз, способны лишь хорошо выученные войска. Даже у нас — не осмелюсь хвастать, что в этом смысле все безупречно. Подчиненные же Хекимоглу и вовсе девственно неопытны в сем отношении. Турки, вообще-то, храбрые и умелые воины — если брать каждого в отдельности. А вместе… Из-за непривычки к строю отдельные части армии легко перемешиваются между собой, превращаясь из упорядоченной силы в неуправляемую толпу. В этом самая большая османская слабость. Али, как умный человек и опытный военачальник, сие, несомненно, понимал, и не ставил своим людям непосильных задач. Медленные, неторопливые эволюции отвечали градусу их умений. Если б возможно было отложить баталию до приведения армии в совершенство — нисколько не сомневаюсь, что именно так бы он и сделал. Но слава победителя цесарцев, военная репутация коих даже и в отсутствие принца Евгения стояла гораздо выше, нежели русских… Но совершившаяся уже потеря Крыма и неминуемая, при нынешнем ходе событий, потеря Молдавии… Но нетерпеливые взгляды соперников, только и ждущих, когда повелитель правоверных в тебе усомнится… Но, наконец, прямое повеление султана… Нет, уклоняться от сражения он не мог. Во дворце Топкапы этого бы не поняли.

— Яков Вильямович, я чрезвычайно рад встрече! — Прибытие Кейта и в самом деле было праздником. — Войска в порядке?