Жизнь до Легенды

— Извини, Букашка. Не надо было срезать через Озеро. Дай-ка я справлюсь об отчете, — говорит он, а затем что-то бормочет в микрофон.

Я скрещиваю руки, и, чтобы скоротать время, считаю военные джипы вокруг нас. (Ровно девять машин на каждой из трех полос движения на улице, насколько у меня хватает обзора.) Я пытаюсь прикинуть, сколько пройдет времени, прежде чем мы доберемся до Университета Дрейк. По моим прикидкам, как минимум полчаса. Очень высока вероятность, что я опоздаю на первое в свое жизни ориентирование. Двенадцатилетняя вундеркиндка сегодня официально зачислена в Университет Дрейка. Об этом вещали все Информщиты. Я до сих пор помню, как мое сердце колотилось, когда я получила на этой неделе униформу Дрейка. Сегодня я начну учиться в университете, всего лишь двенадцатилетка, которая будут бродить по универовскому кампусу. От этой мысли мне волнительно и тревожно. Что подумают другие студенты? Появятся ли там у меня друзья?

Метиас заканчивает разговор и смотрит на меня устало и хмуро.

— Похоже, на севере Озерного сектора все улицы стоят в пробках — очевидно, мы должны были доставить новый грузовик нашим парням в соседнем полицейском участке.

— Правда? Что произошло?

— У них лопнуло колесо, прямо посреди улицы. И теперь там повсюду валяются ящики с консервами, перегораживая дорогу, и толпа народу пытается прихватить себе банку другую.

Я морщу нос при мысли, что люди дерутся из-за каких-то там консервов, и Метиас замечает это.

— Джун. Не суди их.

Я меняю выражение лица, чувствуя себя виноватой.

— А тебе не кажется, что мы опоздаем на мое ориентирование?

— Боюсь, что все-таки опоздаем. Я уже оставил сообщение для дрейковских чиновников. Будем надеяться, что это пустяк.

Я улыбаюсь. Пока мы как черепахи ползем по трущобам, я сосредотачиваюсь на крутящихся водных колесах вдоль береговой линии. Утреннее солнце золотит поверхность озера.

— После сегодняшнего дня, — говорю я, — тебе придется называть меня кадет Ипарис.

Метиас не может удержаться от смеха.

— Все городские патрули ропщут перед тобой, кадет Ипарис — все еще не могу поверить, что моя младшая сестренка официально зачислена в студенты Университета Дрейк. А как насчет этого? — Он приподнимает бровь, глядя на меня. — Совершенно не значит, что что-то изменится. У тебя не будет никаких дополнительных привилегий. Ты приходишь домой вовремя. Ты говоришь мне, если тебе приходится задерживаться, ради выполнения домашнего задания. И ты, разумеется, не имеешь права зависать со своими более старшего возраста одноклассниками после школы, если это как-то не связано с учебой…

Я закатываю глаза и показываю ему язык.

— Да, да.

— Джун, я серьезно. Ты звонишь мне, если тебе что-нибудь понадобится. Поняла? Не заставляй меня переживать из-за тебя еще больше, чем сейчас.

Какое-то мгновение мы едем в тишине.

— Как думаешь, папа с мамой бы гордились мной? — спрашиваю я, через некоторое время.

Метиас снова смотрит на меня через зеркало заднего вида. Хотя нас разделяют двенадцать лет, четыре месяца и двадцать три дня, нет сомнения, что мы связаны родством. У нас похожие глаза, тесно карие глаза с вкраплением золота, темные волосы и смуглая кожа.

— Мама с папой с радостью бы увидели, как тебя принимают в Дрейк, — сказал он спокойно. — Вся страна гордится тобой. Я горжусь тобой. Очень, очень.

Его одобрение наполняет мое сердце теплом. Я подпираю коленями подбородок и улыбаюсь ему.

— Люблю тебя, — говорю ему.

Метиас улыбается мне в ответ.

— И я тебя. Запомни мои слова, Букашка, когда-нибудь ты поразишь Республику в самое сердце. Ты станешь совершенно неподражаемой. Уверен.

Спустя добрых сорок пять минут, мы наконец-то выезжаем из пробок Озера и на полной скорости мчимся через сектор Баталла к университету. Метиас скорее спешит доставить меня в кампус. Мы слышим музыку утренней присяги, которая разносится оглушительным ревом по всему университетскому городку, и я понимаю, что ориентирование началось. Я где-то читала, что университет Дрейк относится очень серьезно к опозданиям — и если это так, то с первого же дня я угодила в неприятности.

Все студенты для церемонии собрались в главном кампусе на плацу, и нам с Метиасом ничего не оставалось, как потихоньку прокрасться на свои места. Пока президент университета говорил на сцене свою речь, мой брат тихонечко вел меня к моему месту. Но как бы он ни старался, нас сопровождали недовольные взгляды профессоров. Я знаю, о чем они думают: может Республике стоит назначить Джун с Метиасом официального опекуна, вместо того, чтобы позволять старшему брату растить младшую сестру. Может он элементарно не справляется.

Метиас в ответ смотрит виноватым взглядом. Я затаив дыхание, борюсь с желанием броситься на защиту своего брата. Нелегко в одиночку растить младшую сестру, когда тебе всего двадцать четыре и ты к тому же капитан Лос-Анджелевского патруля. А еще труднее растить такую, как я. Но я не поднимаю головы и усаживаюсь неподалеку от галерки. Как только Метиас видит, что я нормально устраиваюсь, он прикладывает кончики пальцев к фуражке и салютует мне.