Жизнь

Ого... классно! Я летал выше крыши, но на том этапе прерывать вояж мы не хотели. Мы отправились в Мату-Гросу. Жили там несколько дней на ранчо, где с Миком на пару написали Country Honk, сидя на веранде как ковбои, сапоги на перилах, и представляя, что мы в Техасе. Это была кантри-версия того, что потом превратилось в сингл Honky Tonk Women, уже когда мы вернулись в цивилизацию. Но мы решили выпустить и Country Honk тоже — через несколько месяцев, в конце 1969-го» на Let It Bleed. Она была написана на акустической гитаре, и я помню то место, потому что каждый раз, когда ты спускал воду в туалете, россыпью выпрыгивали эти черные слепые лягушки — незабываемая картинка.

Марианна уехала домой искать врачей для её сына Николаса, которому было плохо на корабле и который почти все время просидел в своей каюте. А Мик, Анита и я добрались до Лимы, столицы Перу, и оттуда поднялись в Куско — по высоте это одиннадцать тысяч футов. Все немного задыхались, а потом мы заходим в гостиничное фойе, и там по всем стенам развешаны огромные баллоны с кислородом. Мы расселились по номерам, и посреди ночи Анита обнаружила, что туалет не работает. Она попробовала пописать в раковину, но посреди процесса раковина рушится на пол, и из огромной трубы начинает хлестать вода. Бах, бум, а дальше настоящая сцена из братьев Маркс или из «Так держать»... Заткнуть это дело тряпками, позвать людей. Раковина разбилась, лежала грудой кусков, но, странным образом, когда наконец посреди ночи появились люди из администрации, оказалось, что перуанцы очень милый народ. Они не начали орать: «Вы что тут устроили? Разбили нам раковину!» Они просто все прибрали и перевели нас в другой номер. А я уже ждал, что они приведут с собой полицию.

На следующий день мы с Миком пошли прогуляться, сели на скамейку и начали делать то, что тут положено в дневное время, — жевать листья коки. Когда мы вернулись в гостиницу, то обнаружили присланную карточку, как будто от британского консула: «Генерал такой-то... Почту за честь познакомиться». Генерал этот оказался военным губернатором Мачу-Пикчу, который пригласил нас к себе на ужин, и возможности отказаться в таком случае у нас особо не было. Он действительно командовал этой областью, раздавал разрешения и пропуска. Ему здесь явно было очень скучно, поэтому он и позвал нас на свою виллу недалеко от Куско. Он жил вместе с немецким диджеем, блондинистым пареньком. Антураж внутри не забуду никогда: все барахло там было выписано из Мексики или напрямую из Штатов. Он был один из тех, кто держит мебель в пластиковых чехлах. Может быть, потому что, как только он бы её развернул, все бы сожрали насекомые. Сама мебель была сплошь уродская, но вилла очень даже приятная, похожая на старую испанскую миссию, насколько я помню. Генерал очаровал всех гостеприимством и очень вкусно накормил. А потом настало время для главного аттракциона в исполнении его дружка, немецкого диджея. Они поставили эти кошмарные твисты, картонный соул — а на дворе 1969-й год, — и он дает команду бедному парню показать, как тот делает свим — настолько древний танец, что даже я его почти не помню. Он лег на пол и начал извиваться, размахивая руками брассом. Мы с Миком переглянулись: куда нас, блядь, занесло? Как нам отсюда свалить? Было почти невозможно удержаться от хохота, потому что человек старается вовсю и он явно уверен, что танцует свим лучше всех к югу от границы. Давай, мужик, отжигай! И он делал все, что ему говорил генерал. «А теперь мэшд-потэйто»’ — и команда выполнилась незамедлительно. Мы реально чувствовали, что попали на сто лет назад.

Дальше мы поехали в Урубамбу, деревеньку недалеко от Мачу-Пикчу на берегу реки того же названия. Когда ты туда попадал, ты попадал просто в никуда. Там не было вообще ничего. Гостиницы-то уж точно. На туристической карте место отсутствовало. Единственные белые, которых они видели в жизни, были те, которые заблудились. На самом деле мы, в общем, тоже заблудились. Но в конце концов мы нашли один бар, неплохо там перекусили — раки с рисом и фасолью, — а потом сказали: знаете, у нас только машина с собой, может, у вас есть где немножко dormir? И сначала раздавались одни no, но потом они заметили, что мы при гитаре, после чего мы с Миком где-то час пели им серенады, старались наковырять в памяти хоть что-нибудь старенькое. Я так понял, что нужно получить большинство голосов, чтобы тебя пригласили переночевать в жилище. А с Анитой и её беременностью мне хотелось, чтобы она все-таки спала на кровати. Я изобразил несколько кусков из Malaguena и несколько других испаноподобных вещей, которым меня научил Гас. И наконец хозяин сказал, что мы можем занять пару комнат наверху. Единственный раз, когда мы с Миком пели за ночлег.