Животное. У каждого есть выбор: стать добычей или хищником

Я кивнула. Мне хотелось, чтобы Элис сделала или сказала что-то такое, что не было бы идеальным, чтобы мне не пришлось ее убивать.

– Теперь поведай мне о том, как ты обидела этого мужика. Потому что должна признаться тебе, Джоан, я думаю, ты сделала что-то не то.

Я рассказала о тех днях, когда встретила Бескрайнее Небо. Это случилось на неделе, когда мне надо было сдавать на работе большой проект, и Элис стоило четко уразуметь, что впервые в жизни у меня имелась работа, которая не являлась временной. Христа ради, да я мертвецам лица красила, и не сказать, чтобы хорошо, потому что никакой подготовки у меня не было! В рекламной фирме меня повысили от секретаря до партнера очень быстро. Я рекомендовала миру покупать пиво и машины и ходить за покупками в большие супермаркеты. Я была вовлечена в диалог, я была вовлечена в делание денег. От меня как-то ускользнул тот факт, что причина, по которой я оказалась на этой сладкой должности, заключалась в том, что женатый мужик воспылал ко мне страстью.

А Вик и рад был позаботиться о моем карьерном росте. Этот мужчина гордился своими связями, своей способностью продвигать людей, но мне, разумеется, еще и хотел показать, какой он незаменимый. Вик снова повысил меня. Через день или два я встретила Бескрайнее Небо.

– Ты должна понять, – сказала я Элис, – ситуация с Виком уже начала нагнаиваться. Палм-Спрингс случился на пару месяцев раньше, и я дошла до точки. Я испытывала отвращение. И он это видел.

– Ты рассказала Вику о Бескрайнем Небе?

– Да, я бы не смогла удержаться. Мне больше было не с кем поговорить.

– Что, ни одной подруги?

– Никого.

– У тебя никогда не было подруг? – переспросила Элис.

– Да нет, в общем-то. Тетка только.

– Ты не видела смысла дружить с женщинами?

– Я бы так не сказала.

– Несмотря на то что, куда ни плюнь, мужики трахали тебя прямо в зад.

– Это не совсем правда, – огрызнулась я, чувствуя, что заливаюсь краской.

– Джоан! Вот почему ты встретила меня! Ты так не думаешь? У всего происходящего есть причина. Даже у самого страшного.

Мы вышли наружу, в ужасающий двор с желто-зеленой травой и примитивным переносным грилем. Было такое ощущение, будто мы в Алабаме, а не в Южной Калифорнии, и Элис дразнит меня своим континентальным акцентом и своей абсолютной красотой, и мне очень-очень хотелось испытывать к ней неприязнь. Но при этом я чувствовала, что она на моей стороне. Это чувство трудно было даже ощутить, не то что объяснить его эффект. Мне хотелось, чтобы Элис меня обняла. Всю мою жизнь мне хотелось, чтобы меня обняла женщина.

Мы пили вино и запекали рыбу, и солнце опустилось ниже, и налетел чуть более сильный ветер. Меня начало мутить от голода, и Элис решила, что пора поесть. Она накрыла на стол и подала салат. Замечательный салат, с обжаренным цветком банана и яркими колесиками редиски, с рукколой, поблескивавшей от оливкового масла, и с желтым лимоном, и с посыпанным сверху пекорино. Странно было есть что-то настолько свежее на покрытых пятнами креслах в неухоженном дворе на пару с роскошной женщиной. Многое в Элис было противоречивым, но так можно сказать о большинстве красавиц. Такие женщины знали вдоль и поперек только одного поэта, одного автора, что делало их ум неподатливым. Как-то я общалась с некой красивой девушкой со Среднего Запада, которая прочла все, что когда-либо написал Барри Ханна, и на этом остановилась. Это было единственное, что она знала. Чем писатель безвестнее, чем суицидальнее, тем лучше.

Я рассказала Вику о Бескрайнем Небе после первого уик-энда, в который тот мне ни разу не позвонил и не написал. Я находилась в таком отчаянии, что мне просто хотелось поделиться с кем-то, кому я была не безразлична. Я нуждалась в том, чтобы Вик сказал мне, что Бескрайнее Небо пропал не навсегда.

– О, – поддержала Элис. – Вот всегда так, да? Он мне еще позвонит? Просто скажите мне, что он мне еще позвонит, пусть даже только для того, чтобы сообщить, что все кончено!

Она отправила в рот очередную порцию еды. Элис ела, как европейка – маленькими аккуратными кусочками. Кусочек рыбы с кусочком рукколы или редиса. Смешивая вкусы.

– Ты идеально запекла рыбу, – сказала Элис.

Я поблагодарила, и она нетерпеливо кивнула, все еще жуя, напомнив мне мою мать, и взмахом руки попросила меня продолжать.

– Я рассказывала Вику и тяжело дышала, и мне было страшно. Он это видел. Мы обедали. Был понедельник. Мы сидели в баварском баре вдали от нашего офиса, и я пила бельгийское пиво, хотя я ненавижу бельгийское пиво, и Вик смотрел на меня в упор своими маленькими глазками. Я то и дело поглядывала на телефон, проверяя, не написал ли Бескрайнее Небо, чтобы я могла просто отчалить оттуда, бросить навсегда Вика, всю эту больную историю… И вот тут она становится ужасной. Просто омерзительной.

– Да, расскажи мне.

– Вик посоветовал мне написать Бескрайнему Небу. Сказал – дай ему установку. Сказал – напиши ему: «Просто думала о тебе. В пять я смешиваю мартини. Загляни, когда закончишь работу».

– Ну, в общем-то, совет неплохой, – оценила Элис.