себе это позволить. Надо день и ночь думать о врачах. Хотя писатели тоже день и ночь думают о своих героях. Но они умрут – никто в жизни не пострадает.
Вячеслав Букур: Ошибки писателя не так судьбоносны, как врача. Если я напишу плохой рассказ, я надеюсь, что никто не умрет.
Нина Горланова: Ну даже если я, читая у Галковского, что сейчас он читателю переломает пальцы на какой-то там 38-й странице, я закрываю Галковского и говорю «до свидания».
Вячеслав Букур: До свидания. Ты мне не переломаешь ничего, я тебя дальше не читаю.
Нина Горланова: Он мне никак не повредит. Писатель менее вреден.
Вячеслав Букур: А пациент уже не отстроится так от врача.
Возвращаясь к Перми-II, Вячеслав Иванович, вы там увидели Нину Викторовну.
Вячеслав Букур: Да. Я там был в качестве грузчика…
Нина Горланова: Носильщика.
Вячеслав Букур: …носильщика.
Нина Горланова: Я привезла варенье, фрукты. Это все сложно. Если просто объяснить, то Слава был влюблен в одну абитуриентку.
Слава показывает кулак своей супруге. Жаль, что у нас не телевидение.
Нина Горланова: А она вышла замуж за моего брата. Я тоже была влюблена в одного физика, о котором повесть «Филологический амур» известная теперь как «Филамур», и мы были в ссоре в большой и в окончательной. И вот два разбитых сердца мы встретились так со Славой. Он мне сделал предложение. Я подумала и согласилась.
Вы были настолько легкомысленны, что так все быстро случилось?
Вячеслав Букур: Это хорошо ведь. Хорошо, что так всё случилось. Если бы мы раздумывали, мы никогда лбы, наверно, не сблизились до супружеской пары.
Нина Горланова: Слава мне нравился. Он был очень умен, он был остроумным, он сочинял на ходу фантастические сюжеты, он красавец был. Что еще надо? И я подумала: подойдет.
Почему бы нет?
Нина Горланова: Да. Я большой прагматик, я не романтик.
Вячеслав Букур: Да-да.
Нина Горланова: Я хотела семью, я была здесь без родителей, в общежитии. Моя подруга стояла на коленях и говорила: куда ты идешь? А я говорю: ну что же, надо строить жизнь.
Вячеслав Букур: Я теперь только это знаю, насколько все друзья были против. Они проливали горькие слезы. А ничего тогда не знал, и мне было хорошо.
Нина Горланова: В доме этой же подруги была свадьба на сорок человек, где Юзефович читал поэму, Королёв поэму, Винниченко две поэмы. А еще они соединились где-то в ванной, третью поэму, четвертую написали. Это было что-то феерическое.
Вячеслав Букур: А я это воспринимал с гордым видом, что ну так и надо. Я же этого достоин, что мне, моей жене такие плоды интеллектуального труда…
Нина Горланова: Это было другое время.
Да, это я сейчас, наверно, воспринимаю тех людей, которых вы перечисляете уже состоявшихся писателей, известные люди…
Нина Горланова: Да-да-да, это все мои однокурсники.
…а для вас это были просто друзья, однокурсники.
Нина Горланова: Да, друзья молодости. Вот я думаю, что я и писать начала, потому что однажды на вечеринке, я еще со Славой не была знакома, это был бал-маскарад новогодний, 73-й год или 72-й, Юзефович Королеву говорит: «Слушай, я прочел твою повесть. Че там у тебя героиня 30 лет только целоваться что ли способна?» А я была гейша в тот вечер, в костюме гейши. Я, как гейша, там вазу убираю, обратно ее ставлю, слушаю, внимаю, и вдруг мир открылся писательский передо мной, потому что нам-то на филфаке говорили: лирический герой, романтический герой, реалистический герой, типический герой, он в таких-то обстоятельствах, обстоятельства выше, как Ионыч приезжает, такой мечтатель, а потом становится обывателем. Этот забор из терминов заслонил для меня литературу. А если нужно соответствовать возрасту, и чтоб в 30 лет она постель делила с любимым, а не только целовалась, так это я могу, я это понимаю. Я думала: скорей бы закончился Новый год, я побегу домой, буду писать повесть о своей любви несчастной. И вот Новый год закончился, я помогла хозяйке вымыть пол, посуду, я же гейша, и побежала.
В образе до сих пор.
Нина Горланова: А потом меня дочь спрашивает: «Мама, почему ты была гейша, а не принцесса?» Я говорю: «Ну потому что хозяйке нужно помогать. А кто будет помогать? Я, еще бездетная, и так далее». А все уже были семейные. Вообще эта пара Королев – Юзефович очень на меня повлияли.
Случайно обронив какую-то фразу.