Читаем Живой Журнал Нины Горлановой- сентябрь 2012- май 2013 полностью

- Мне набоковский тип общественного поведения не близок. Я с детства считала, что счастье – это быть самой собой. Лет в 30 я узнала формулировку Достоевского, что для счастья нужно столько же несчастья, сколько и счастья. Например, в три года я заболела гепатитом А, 40 дней лежала в больнице, и за это время старшеклассницы научили меня читать. Слава тоже болел гепатитом А полгода, его отчислили из меда, и он пошел по писательскому пути. Когда взяли приемную дочь, сначала испытывали счастье, но оно быстро сменилось тяжелыми испытаниями с нею. Когда мы потерпели пед.поражение, написали об этом роман, с ним вышли в финал Букера. Это было счастливое время. Но тогда многие друзья нас бросили (успех не радует всех). Однако, премию саму нам не дали, и друзья вернулись…Четыре раза я рожала, и каждый раз я испытывала счастье. Разумеется, все знают, что счатье материнства – трудное счастье… Когда написала первый рассказ («Маленькая баба-яга»), у меня не было машинки, я по всему городу бегала, искала ее. Эйфория была! Словно кто-то мне буквально продиктовал этот р-з! Нашла я машинку на кафедре у Гр., села в уголке и при кафедралах в сорокаградусную жару начала печатать… Испытывали с мужем счастье на разных дружеских пирах... Моя подруга Оля спросила трехлетнего сына про счастье. Он ответил:

- Ты проснулся, улыбнулся – вот и счастье.

Я так устала! Пол помыла, картины развесила… долго одевалась, причесывалась, косметику нанесла…

Слава взмолился:

- Да хоть бы они не пришли!

… И они не пришли! Ура! Так вот что такое счастье: это когда иностранцы не пришли!

- Как это у Цветаевой самой большой любовью был агент НКВД?

(Слава)

- А как Пушкин? Написал Собаньской, агентессе, лучшее в мире любовное письмо… гении - дети

На яндексе выведены наверху строки Игоря Иртеньева:

Ощущения конца

Все же нету до конца.

Говорю дочери:

- Внук послушный, только один раз мы грозились крысу Шушару позвать.

- А я в группе детям говорю, что Дед Мороз ничего не подарит. Это очень удачный декабрьский проект. «Так, лена Королева, Дед Мороз все видит, он записал: ты не съела половину каши». Лена быстро доедает, я говорю: «Дед Мороз все зачеркнул. Ты получишь подарок».

Слава вдруг, между варениками и чаем:

- Неужели я никогда не полетаю на дельтаплане?

после двух операций на суставе в голове какие-то крылья, небо!

Учителя детей врачей узнают по рекламным ручкам. На них написано «Диратон», «Без инфарктов» и т. д.

Из подъезда переезжают, выносят коробки на одной крупно: «Гусарские презервативы». (В пьесу?)

Из поезда:

- В 41-м всадник на небе появлялся, а потом крест, перед войной. (Позднейшие наслоения?)

про мамочку как стихийного психотерапевта. Она была - любимая всеми продавщица в поселке - взвешивает, например, муку и одновременно разговаривает:

- Как дочечка – поступила? Какое счастье, поступила! Как свекровь – лежит?! Какой ужас, лежит! Как муж – пьет? Сейчас все пьют…

На 8 Марта все женщины скидывались на подарок маме…

а теперь она только кошек кормит.

друзья умерли, осталась одна парализованная подруга. Она не каждый раз маму узнает, но в такие дни мама радостно сообщает мне это по телефону. А кошкам говорит:

- Крошечки мои! Сегодня вас мало, так каждой побольше мойвы достанется.

А «крошечки» толстущие, у каждой хвост трубой, окликаются нежно на ее слова: МУР, МУР. Но подарков на 8 Марта не купят.

…прервалась: написала рыбку, затем переписала прежнюю рыбку, сделав ее более яркой и радостной, еще написала 2 цветущих яблони для voditel (из ЖЖ). Их нужно по 2 разу прописать, так как у меня закончился белый акрил, но Слава сейчас должен купить…

приняли несправедливый закон, запрещающий усыновление наших детей в США.

Ночью не спала, все вспоминала нашу приемную дочь. Когда мы ее взяли, первые 4 года она плакала, забившись под кровать. Заболит что-то или обидит на улице кто-то – скулит под кроватью. Ей в голову не приходило уткнуться мне в колени, прижаться к груди. Ночью проснусь – скулит Наташа под кроватью.

- Что такое?

- Почку схватило.

- Иди ко мне.

- Зачем?

- Я поглажу, дам таблетку, вызову «скорую»…

И только на пятом году жизни у нас она стала доверять нам и забыла, что нужно прятаться под кровать…

Теперь увеличилось число сирот, которым плакать под кроватью: ровно настолько, насколько запретили брать американцам.

Сироты и так обижены судьбой, но у каждого была мечта о маме. И вот эту мечту срубили «под самый корешок»… новогодний подарок - под кровать!

Сон Славы. В прекрасный весенний день собралось огромное количество людей под цветущими яблонями. Они якобы любуются цветением, а на самом деле - обмениваются тайком информацией о знахарях и ведунах, которые их лечат. Украдкой передают друг другу записки , свернутые в трубку. Здравоохранение отменено, и государство свирепо преследует подпольные методы лечения, чтобы люди быстрее вымерли. А вот и оно, государство, в виде полицейских: они барражируют неподалеку, свирепо косясь на пенсионеров. Но особо не зверствуют: сами, несмотря на медицинскую страховку, лечатся тайком у знахарей. (На всякий случай перенесли этот сон в сюжеты НФ)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии