Читаем Живой Журнал Нины Горлановой- сентябрь 2012- май 2013 полностью

Давно не снились мне великие люди. И вот старые комплексы опять подняли головки. Видимо, потому, что Токарева вчера говорила по ТВ: комплексы нужны для творчества.

Друзья – мои драгоценные! Да, так! - весь день звонили и спрашивали о дне рождения. Но денег нет. К тому же меня вчера осенило, что нечего говорить: не мой возраст, не мой… Долой глупости - надо радоваться, что столько жизни было дано!

Слава:

- Позовем всех в 70 лет, если будем живы и накопим денег.

- Да к этому времени все состарятся - никто не придет.

Слава за обедом:

- Лука у Горького – это литературный сын Платона Каратаева.

- Сыр?

- Я сказал: сын!

- Жаль. А то я подумала: какой хороший образ.

- Встретились! Один с прекрасной дикцией, а другая с отличным слухом.

ноября, пт

Сегодня мне 65. Этот год был хорошим. Переехали от соседа, много написано, в том числе картин. Немало было вечеринок с Андрейчиковыми и Шмидтами. Лина приезжала! Хорошо пообщались у Ивакиных.

Виктор Наймушин posted on your timeline

"Дорогая и вечно любимая Нинон! С днем рождения наша вселенская пермская Мать! Береги себя."

Вчера написала: супрематическую рыбу на круглой картонке из-под пиццы и рыбку на пластмассовой тарелке!

Внучка 3 лет спросила у мамы:

- А когда дедушка Слава и бабушка Нина будут совсем старенькими?

- Так они уже…

- Нет, они еще не очень…

Она своей семьей считает родителей, братьев, кошку Ксюшку и черепашку Пашку.

Слава:

- Мы с тобой на почетном месте – сразу за черепашкой. Ей хочется, чтобы мы походили на бабу-деда из книжки: чтоб дед был седой и лысый, а бабушка в платочке. И чтобы все время выдергивали репку.

- А выдергивать репку всей семьей – из праздничного обряда сбора урожая. Только при чем тут собака, кошка и мышка?

- Это были тотемы родов. Кстати, есть теория, что животные в баснях – из тотемов. А то с чего бы животные вдруг стали говорить человеческими голосами?

Вчера случайно видели по ТВ, что северные птицы умнее южных. В эксперименте они сразу отодвигают стекло и склевывают червяка, а южные птицы не догадываются. Сначала подумала, что Достоевский и Толстой у нас именно поэтому, а потом вспомнила о Гомере и Маркесе, которые жили и живут гораздо южнее. В искусстве это не проходит.

Вчера была Миланочка с пирогами – я отдарилась картинами, она, мой ангел, сняла на цифру новые картиночки. Скоро вывешу в ЖЖ…

Была Сонечка Джоджуа – говорит, что билеты на Резо Габриадзе в Перми стоили всего 100 р. А мы не знали!

«Великий маленький Башмачкин». Д. С. говорила это, подразумевая, что мы созданы по образу и подобию Божию. Слава:

- Маленького человека надо растить до большого, а не обожествлять его.

Написать голубую вазу, как у Висконти в «Смерти в Венеции». Вчера такую видели в витрине магазина-галереи. Антон подарил прекрасные картонки! Напишу!

Звонил Сеня: Разговор о Чехове у нас начинается внезапно, как летняя гроза. Я рассказываю:

- Если наша Маша выйдет за какого-нибудь Мишу, то будет сказка “Маша и медведь”.

Сеня:

- А Маша в «Трех сестрах» замужем за Медведенко. Может, поэтому он называл свои пьесы комедиями?

- Он был смертельно болен, а по сравнению со смертью вся жизнь – комедия.

Прочитал он мне пять стихотворений Игоря Померанцева.

сидела в субботу с внуком 2 лет. Он четыре раза рассказал мне сказку «Красная Шапочка» и только один раз – «Колобок». Я поняла, что Красная Шапочка спаслась и этим радует. А Колобок был съеден, и это неприятно.

Видели по к-ре юбилейный сюжет – Жванецкого назвали Жваном. Слава:

- По направлению к Жвану – критик мог бы так назвать статью…

Во сне общалась с Занусси в ФБ (вчера Соловьев о Криштофе г-л).

Утром в голове 2 хокку:

Вот и фейсбук

Проник в мои сны –

Виртуал в виртуале…

Занусси занесся:

Поставил памятник

Самой Книге!

За завтраком разговор о Чехове. Слава:

- В пьесах все смерти разные. Жизнь без любви ничего не стоит, поэтому Треплев стреляется: ни мать, ни Нина его не любят.

- А Тузенбах?

- Совсем другая смерть. Он думал, что будет жить тихо и делать добро, но не учел, что его будут ненавидеть такие, как Соленый. Спасешься, если будешь готов к битве.

- А Фирс?

- Его жизнь полностью принесли в жертву вишневому саду. Поэтому и сад вырубили (красоту погубили) - это возмездие за крепостных, которых сосали.

- А Иванов?

- Он надорвался, потому взвалил на себя роль святого, а не простого человека, делающего добро.

- А если бы он не застрелился, его бы убил на дуэли доктор, разновидность Соленого… (я).

Слава о поцелуе Сомса в «Саге о Формайтах»:

- Она почувствовала: холодное мокрое полотенце приползло и… приложилось…

Написала Ахматову, Слава говорит:

- Если бы разумные существа произошли от земноводных, например, от саламандр, то да, это была бы Анна Амфибиевна Ахматова.

Еще вчера мне привиделась рыба-арлекин – в полусне, то есть в полупросыпаньи… бело-сине-черная, там есть еще 2-3 красных ромба… я написала маслом на фанерах Антона – сразу на 2…

- слишком много коленей!

- притом у одной девушки!

- и между каждыми 2 коленями… (я сказала первую фразу , а мужчины – 2 следующих – про стихотворение Ф).

- Поэт пишет самим собой, но если на месте самого себя ничего нет, то чем писать…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии