Читаем Живой Журнал Нины Горлановой- сентябрь 2012- май 2013 полностью

- А его спор с Толстым в «Записках из подполья» - Толстой считал, что природа спасает, а она не спасает, если усилий своей личности не приложить…

И долго обо всем говорили, в полутьме даже мне показалось, что Гоголь стоит в дверях, Достоевский в виде лампочки наверху, а Толстой – все-таки – прямо в груди моей…

звонил Сеня - поздравил с днем лицеиста... А я Надю Гашеву поздравила с Днем лицеиста. Она в конце сказала:

- Всё те же мы….

- Все тот же гитарист, - ответила я тоже словами Сени.

Вчера пересмотрели «Пятый элемент». Когда в первый раз его смотрели, сказали:

- А ведь в США выберут президентом афроамериканца!.

И в самом деле выбрали.

Видела во сне, что Юра Власенко жив. Ведет меня по подземным (!) переходам к себе домой. Но живет он наверху. Показывает гранки своей книги об основателе музея… На столах – картины на клеенках - это букеты, похожие на коровинские розы, но в то же время фон темноват, как у малых голландцев. (Наверно, Юры нет на земле)…

С утра написала рыбку для Ш. Слава говорит: зря не остановилась вовремя, обзывает меня пылкой врубелианкой.

Грунтованные картоночки принесла вчера Альбина. Спасибо. Хочу написать для нее котика, фазана, цветущую яблоню. Пока она взяла подсолнухи а ля Сутин и полевой букет.

Вчера были сын и дочь, с ними – наши внуки. Я поиграла с Лидочкой в деревенскую жизнь - сделала ей куколку из полотенца. Вдруг она заявляет:

- Хочу вымыть пол!

Я дала ей тряпочку, она стала мыть и сразу наткнулась на какое-то сверло, неизвестно откуда. Я воскликнула:

- Вот бы сейчас Слава стал мыть пол и поранился!

- Передайте дедушке Славе, что я спасла его от ранения. (Ей 3 года.)

Внучка Маша так самозабвенно играла в прятки, что мы решили: пора ее выдвинуть на Нобелевскую премию по пряткам. (Ей тоже 3 года).

Один внук хочет стать фотографом. Я свое:

- Сейчас это вид искусства. Там можно добиться многого с помощью композиции, игры цветом, знания классической живописи, выбора точки съемки… Я тебе расскажу историю. В день победы фотограф снял поцелуй двух влюбленных – было видно, что они были разлучены и вот случайно встретились среди руин. Этот снимок облетел весь мир, фотограф стал богатым и знаменитым. Через 50 лет на него в суд подала пожилая супружеская пара: мол, он их снял и должен сейчас заплатить. Он привел в суд двух актеров: оказывается, снимок был постановочным.

Слава:

- Можно написать рассказ. Фотограф хотел привести 2 актеров, но один умер, а актрису подкупили, и она сказала, что ничего не знает об этом фото. Престарелые супруги получили полмиллиона, были очень довольны. Но тут поссорились дети – и с ними, и между собой. Дочь не скрывала презрения, что они смошенничали, а сын требовал половину денег, потому что идея была его. От горя они начали болеть. Жену парализовало, а муж скончался от инфаркта…

- Так мы не пишем теперь про падения. Мы пишем, напротив, о преображениях.

- А у Достоевского князь Мышкин сошел с ума, Раскольников на каторге, а в «Бесах» в конце пожар и вообще… и тем не менее катарсис есть!

- да…

- И у нас - надежды на сестру, которая осудила мошенничество.

У С. в группе четырехлетки на вопрос о столице отвечают:

- Это супермаркет!

(В Перми есть такой).

Гельфанда видела по «Дождю» пару дней тому… а сегодня ночью вдруг во сне. Он почему-то раскрашен под индейца, поет в микрофон на празднике … И я твердо во сне знаю, что красная запятая на его щеке поможет собрать деньги обожженным детям.

Каждый день звонит Q (тридцати лет). Ей Иван (уезжая в Чехию) отдал зачем-то с десяток моих лучших картин. Говорит она буквально так:

- От «Котика» я вообще о-уеваю… А это, два лица и фиолетовое, ё- твою мать!.. «Русалка», мля, особенно … Повезу вас кататься завтра.

- Да мне нужно к маме съездить!

- Вам нужно съездить к маме? Я вас на машине…

( нам хочется, чтоб все говорили, как мы: ахматовская челка, мхатовская пауза… но мало ли чего нам хочется)…

Мирзоев по «Культуре» сказал: если не будем проговаривать проблему лагерей, загонять внутрь, все в конце концов взорвется… Да, почти в каждой семье был или палач, или жертва. Мой папа – из раскулаченной семьи – так и не дожил до этих разговоров и умер, разрываемый неврозами…

Написала подсолнухи на грунтованном холсте на картоне.. Слава похвалил и спросил, кому.

- Для посмертной выставки.

- «Подсолнухи» не доживут, ты их кому-нибудь подаришь.

Л. написала мне сегодня из Хайфы: «я-то предпочла бы Фёдора Михайлович¬а за его более естественн¬ое и человечное¬ отношение к жене и детям... Ой я пишу "о всяких глупостях"¬, как будто они нас с тобой позвали бы замуж!!! - Меня-то - уж точно нет! Да и тебя, прости, по-моему, вряд ли бы они вытерпели - сама подумай, зачем им нужна писательница в доме?!»

С утра Слава делает зарядку, а я наскоро захожу на яндекс, тк нужно на весь день уехать из дома. Бормочу недоуменно:

- Столько я всего написала, а ЕГ сдают по какому-то малюсенькому мемуару моему… а ты, красавец Илья двадцати лет, зачем в фэйсбуке хочешь в друзья?

- Отомстить хочет за ЕГ (Слава).

Позади тяжелая ночь (идет камень из левой почки), но живы… и спасибо!!!!!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии