Читаем Живой Журнал Нины Горлановой- сентябрь 2012- май 2013 полностью

- Представь: порезалась, заразилась, умираешь от сепсиса, и чахнущим голосом: «Это ведь я для людей!»

С. просила расписать бутылку для уголка русской старины в детсаду. Хочу посмотреть в инете городецкую роспись или хохлому. А палех мне не осилить – там виртуозная техника.

… написала «Изгнание бесов» большого формата. Давно мечтала. Но Слава сказал, что как абстрактная вещь – ничего. А вот рыбки (высунулись 3 – смотрят на чудо) мельтешат и закрывают смысл… и что свиньи должны быть с пятнами… ну, перепишу еще раз. Мне кажется, что бесноватый (бывший) удался. У Христа глаза огромные, я так и хотела.

Еще написала 4 рыбки и букет в виде петуха. Это уже на обложках.

Когда я маму поздравляла с Днем Ангела, она сказала:

- Поглядывай чаще на небо, где-то там наши святые.

Вчера в 2 часа 17 минут мне стало легче! Помогло масло св.Александра Свирского! от счастья, что мне хорошо, я еще бросилась писать много картин. Для Кивички – ангела и петуха на грунтованном холсте, а на обратной стороне «коровинских» роз: новый букет с черным столом, но уже не то. Из трех рыбок одна удачная.

Сегодня 10 лет со дня смерти Леши Решетова. Свет от него все еще идет к нам. Из статьи в газете «Звезда»:

Поэт пил по той же самой причине, по которой писал стихи: потому что страдал.

И даже лечился от алкоголизма по настоянию друга и писателя Владимира Михайлюка. С этим тоже связана забавная история. Полуянов рассказывает, что Михайлюк долго уговаривал Решетова лечь в больницу, наконец тот сдался: «Володя, ты возьми бутылку водки, а я тебе обещаю полечиться». Михайлюк согласился. Поразительно, но Решетов сдержал слово. Как шутили потом друзья по этому поводу: «Леша пить не бросил, зато … главный врач психбольницы начала писать стихи».

Вчера Алла Демидова читала Блока (по культуре). Как я его любила в юности! А теперь остались дорогими 2-3 строки. Главное – «…И с миром утвердилась связь»

По ХИСТОРИ сказали, что Людовик XVI надел перед казнью лишнюю рубашку, чтобы дрожь от холода не приняли за страх перед смертью. Я спросила Славу:

- Как быть с монархами? Оставить в живых – он приведет реставрацию, а убить бесчеловечно.

- Реставрация все равно будет в виде новых революционеров, поэтому монарха нужно отпустить в эмиграцию.

С Д. - о картине «Изгнание бесов»:

- Почему Господь выполнил просьбу бесов и разрешил им войти в стадо свиней?

- Он их помнил по раю, как бывших ангелов. И нам дал назидание: все замыслы бесов бесполезны, они разрушаются. Стадо свиней после вселения бросилось с кручи и утонуло (Слава).

не спала. Вчера звонила Л.Д. Плакала навзрыд: вся в долгах, чем дальше жить. Я не знала, что сказать. Сама лежала однажды в психосоматике! И вынырнула… Как г-л психиатр Танечки Бек: сколько у тебя есть сил притворяться нормальной – столько ты и нормальная…

Под утро я задремала. (а потом снова не спала и ходила на кухню - записывала идеи для р-за и сны). Один сон про Евгения Е. Дело в том, что он написал в фейсбуке: все время так возмущает происходящее у нас, что все время хочется подать в суд, но в какой?

А в моем сне он приехал в Пермь, я ему дарю картину свою - «Исцеление бесноватого». А Женя говорит: «Будем считать, что Россия исцелится от коррупции... Не зря в «Бесах» эпиграфом является евангельский эпизод изгнания падших духов из бесноватого».

Внучка прилетела. Пересадка была в Домодедово. Ей 3 года. Вместо «Домодедово» она говорит «Бабодедово» (так логичнее!)

Перед отъездом она раз сто сказала НН:

- Мы едем в дальние края к папе.

Я:

- Откуда эти «дальние края»?

Слава:

- Мне это понятно. Ведь хочется замысловато выражаться.

Вчера ездила за физиотензом, в магазины. Видела черного пса с бакенбардами, почти Пушкин.

Случайно по ТВ попали на сердцевину беседы о Шолохове, о литературе вообще. И прозвучало: таланты пишут всегда, гении пишут не всегда. Я говорю:

- Смотри-ка ты, как легко стать гением. Мы ведь сейчас гении! Два дня не пишем…

Слава:

- Побыли гениями, хватит! Давай обратно в таланты уходить, дописывать «Жили-были дед и баба…»

- Кстати я ночью сон свой один застенографировала… про черта и загробную жизнь… на кухне - принеси записную книжку мою … в рассказ и пойдет!

- О загробной жизни – это пошлость-дешевка,... и про черта уже столько написано!

- А почему нам не рискнуть? Почему оставаться на старом уровне!

Через час – за завтраком - Слава:

- Пусть черти – во сне – когда говорят: « у тебя 563 случая гордыни…», при этом ноутбуки раскрывают… а когда летят над бабой-дедом, вообще жужжат, как мухи.

- ведь начальник их - Вельзевул, что переводится как Повелитель мух…

Слава (на клаве):

- Начали писать. Перестаем быть гениями, слава Богу.

Милана была – с пирогами из монастыря. Потрясающие пироги! Я отдарилась картинами. Она сняла на цифру мои картиночки новые, постараюсь что-то вывесить для вас.

Прочли у

http://ibigdan.livejournal.com –

почти обериутское:

- Папа, можно я постреляю на улице?

- Постреляй, сынок, только в храме не танцуй!

У П. в ЖЖ также мрачноватая фуга. Слава:

- Почему на тему смерти?

- обериуты такие и есть. У Хармса висел дома плакат: «Здесь убивают детей».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии