Живой Журнал Нины Горлановой - май- 4 декабря 2013

Обозначим эпоху. На днях я шла на междусобой¬чик к подруге Лине, но по пути зашла в дом бывшего друга - ныне богатого бизнесмена - занять денег. Денег мне дали немного, но еще подарили четвертинку арбуза и кисть винограда (детям). Когда я вошла в дом Лины, рассказала ей о жизни богатого бизнесмена, она заметила: мы опять чужие на их празднике жизни. А надо сказать, что во времена застоя, когда 1 мая за окном шумела демонстрация и по ТВ тоже шумела демонстрация, мы так обычно говорили: чужие на их празднике жизни... И вот - снова чужие. Нечужими на празднике жизни интеллигенция и мы были только во времена горбачевской перестройки, когда нужно было бороться с пережитками коммунизма, но еще не было ясно, кто кого... Вот во время этих блаженных лет и протекало мое знакомство с Митей Долматовым. Мы познакомились новым, возникшим в эту эпоху спосо-бом, - по объявлению. А объявление дал Митя. Он пове¬сил его на двери касс кинотеатра (кажется, “России”). Ко мне в гости пришел Толя Краев и сказал: списал для тебя вот адресок - тут какие-то авангар¬дис¬ты приглашают журнал организовать. А надо сказать, что в этот день я как раз получила отказ из “Знамени” - рассказ “Старики” о придворных революционерах-”вспоминателях” Ленина - ”Знамя” мне все же вернуло. Сначала взяли, а потом написали: нет, он все же слишком острый для нас. Я еще бегала по квартире и замирала в безумной ленинской позе (памятники ведь не только его отливали, но и наши движения - надиктовали тоже): “Ну вот и перестройка - острый для них, видите ли, рассказ!..” И тут же послала его Мите Долматову. Вскоре Митя пришел, представился, вернул мне рассказ и сказал, что для них он слишком банален!!! 

Так сразу обозначилась разница между моим поколением и Митиным: для них банальным оказалось то, что для “Знамени” еще казалось слишком острым. А я, значит, где-то посередине мыкалась - не сладко, конечно, но что делать?! Стали мы делать то, что умели - разговаривать. О книгах, конечно. И я тут же попыталась подарить Мите несколько новых вещей (возможно, Ходасевича, не помню точно). Но подарки не прилипали к нему. В этом был какой-то фокус - я и то, и другое предлагала, нахваливала, а все равно собственность словно отскакивала от Мити, точнее, от его поколения (потом то же было и с его друзьями -книги уже не были для этих мальчиков ценностью в виде собственности, как для нас). А надо сказать, что кроме дарения книг, я ничего не умею, то есть умею еще только одно - смотреть. И стала я смотреть на Митю.