Живой пример

Так вот: ее муж, ее дорогой Элиас, необыкновенный человек с замечательной фантазией (Ва! Никто не может с ним сравниться!), угодил в тюрьму (это было ясно с самого начала). Его фантазия была лучшим средством против безработицы, благодаря его фантазии вся семья жила в достатке, включая бабушку с дедушкой, но теперь он сидел в тюрьме, и роскошная фантазия билась о прутья решетки. А почему? Ва! Он ничего такого не сделал. Он только ловил воробьев, этих самых обыкновенных птиц он раскрашивал — может, по-вашему, они необыкновенные? — и потом в красивых клетках, как певчих птиц, продавал в порту иностранным туристам, перед самым отплытием парохода. Ва! Никого он этим не разорил! А за счет этих птиц кормилась целая семья. Пока однажды не явился какой-то иностранец и не купил сразу всех птиц, велев принести их к нему на пароход. Он расплатился крупной купюрой, но когда Элиас хотел разменять ее в банке, его арестовали. Банкнот был фальшивый. Элиаса причислили к банде фальшивомонетчиков и посадили под замок. Фантазии — кормилице подрезали крылья.

Пока мать Андреа бесконечно разглагольствовала о своем несчастье, Люси наблюдала только за босоногой девочкой — та все еще с надеждой смотрела на адвоката, но уже менее пристально, внимание Андреа рассеялось; быстрым взглядом шныряла она по комнате, замечая, что хорошо и что плохо лежит, и вдруг ее смуглая рука рванулась вперед. Она схватила два апельсина с керамического блюда для фруктов и сунула их малышке под платье.

Люси это видела, но не вышла из своего укрытия, она оставалась там, пока Андреа с матерью не ушли, а тогда последовала за ними. Она спокойно шла позади них и хорошенько заприметила дом с высоко отстоящими от земли окнами, в котором они скрылись. Потом вернулась еще раз, внимательно рассмотрела утоптанный, тенистый внутренний дворик и на обратном пути решила, что непременно придет сюда снова.

Люси пришла снова с маленькой сеткой, полной апельсинов, немного постояла во внутреннем дворике, но никто не вышел, тогда она стала под их окном и позвала Андреа, и через некоторое время девочка появилась. Она сделала несколько шагов, настороженная, недоверчивая, а Люси шла ей навстречу, смущенно улыбаясь и протягивая руку.

— Чего тебе надо? — враждебно спросила Андреа.

Люси подала ей сетку с апельсинами: «Это тебе!» — и увидела, как на лице девочки, так похожем на ее собственное, все четче проступают недоверие и презрение. Люси вздрогнула: то ли она почувствовала, что ее видят насквозь, то ли просто не ожидала такого высокомерного отказа. И тут Андреа неожиданно вырвала у нее сетку и швырнула ей обратно с такой силой, что Люси показалось, будто ее ударили в грудь. Апельсины покатились по двору.

Андреа молча вернулась домой, а Люси подобрала апельсины и отнесла к отцу в контору, где положила на блюдо для фруктов. Она была обижена, чувство разочарования от неудавшейся попытки сближения долго не проходило. И все же она не отказалась от мысли пойти туда еще раз и соображала, что бы такое принести девочке вместо апельсинов.

Не оставив надежду завоевать дружбу девочки, столь похожей на нее, Люси решила сначала пойти к ней без подарка. Но прежде чем она успела это сделать, Андреа с матерью вновь явились в контору. Люси загодя засела в своем убежище, дверь она прикрыла, поставила возле нее стул и, усевшись на него, стала подглядывать за девочкой в замочную скважину. И снова повторилось то же самое: как только мать Андреа склонилась над письменным столом и взяла перо, чтобы поставить свою подпись везде, где ей показывал адвокат, смуглая рука рванулась к блюду, да не один, а много раз подряд, и апельсины снова исчезли под платьицем маленькой сестренки. Люси была счастлива, она восхищалась Андреа.

Ей непременно надо было увидеть ее опять, назавтра же, и вот, возвращаясь из школы, она пошла кружным путем, мимо дома Андреа, заглянула во внутренний дворик, потом присела на лестницу дома напротив и принялась ждать. Андреа пришла скоро, она первая заметила Люси.

— Что тебе надо? — спросила она удивленно и зло. — Зачем ты опять пришла?

— Я ждала тебя, — сказала Люси.

— Зачем?

— Нас с тобой можно принять за сестер, мы ведь очень похожи, ты заметила, как мы похожи?

Андреа насмешливо улыбнулась и скользнула оценивающим взглядом по одежде Люси: черные туфли с застежкой, гольфы, плиссированная юбка, светлая блузка с отложным воротником.

— Это мы-то похожи? — спросила Андреа.

Люси протянула ей маленькое зеркальце.

— На, убедись сама. Ты только посмотри.

— Мотай отсюда, — сказала Андреа.

Но Люси не сдавалась.

— Посмотри в зеркальце, тогда я тебе его подарю.

Они стояли у подножия лестницы, не спуская глаз друг с друга, по вот наступил миг растерянности, обе взглянули на зеркальце, которое лежало у Люси на маленькой ладони, почти покрывая ее, и вдруг Андреа ударила ее снизу по руке — сильно и неожиданно.

— Ничего мне от тебя не надо, — сказала она. — Забирай свой подарок и катись отсюда. И не вздумай прийти еще!