Живи как хочешь

На пароход он взошел не слишком рано, как и полагалось привычному к путешествиям богатому человеку. В прекрасную одиночную каюту отнесли его превосходные чемоданы, – он немного даже пожалел, что они такие новенькие: пригодились бы наклейки вроде «Waldorf Astoria», «Savoy Hotel», «Negresco». После некоторого колебания – проклятые воры иногда заглядывают в каюты, – он для верности положил три бриллианта в мыльницу, лежавшую в нессесере, который нарочно не затворил на ключ, – это был испытанный способ хранения драгоценностей, основанный на психологии воров. Остальные четыре спрятал на дно Уиттоновского сундука. Деньги решил носить с собой в бумажнике. Надел смокинг, не новый, но еще хороший, он сшил его как раз перед войной и с тех пор не пополнел. «В Англии теперь все лорды носят довоенные фраки и смокинги"… Проверил, все ли в порядке: бумажник, паспорт, ключи, зажигалка, портсигар, – вышел на палубу, прошел по главным гостиным, заглянул в еще пустой ресторан, пробежал карту блюд, – меню было изумительное, а на карте вин было не менее ста названий. Поднялся на верхнюю палубу. Вдруг при слабом свете кончающегося дня ему показалось, что к лестнице подходил Делавар. „Вот тебе раз!.. Экая досада!“ – подумал он. Гранд спустился к отделению кассира, где висел на стене список пассажиров первого класса. Разыскал себя – все правильно, – посмотрел на букву Д, – никакого Делавара не было. „Верно, я ошибся, не он"… Однако пробежал весь список и под буквой Л увидел: «де Лавар“, – «Он!.. Уже стал дворянином и французом!"

Это была первая неприятность за день, даже за всю последнюю неделю. Впрочем, большой неприятности тут не было. «Если Дюммлер ничего не знает, то, конечно, не знает и этот прохвост. В последний раз он был груб, и, разумеется, я к нему не подойду. Раскланяться можно, а затем пусть он поступает как ему угодно! Чорт с ним!» – подумал Гранд. Отправился в бар и заказал Том Коллинс, – барман принял заказ с таким видом, точно именно это и должен был заказать настоящий знаток. Рядом с ним у соседнего столика старый величественного вида американец, молчаливо с ним согласившись, заказал то же самое. Гранд выпил коктэйль, настроение духа стало у него еще более приятным: он путешествовал на одном из лучших в мире пароходов, в первом классе, в одноместной каюте, и, как все джентльмены на этом пароходе, был хорошо одет, имел достаточно денег, за все честно платил, уголовного кодекса нарушать не собирался, принадлежал к ордену богатых людей. На столике тоже лежал список пассажиров, в списке были графы, маркизы, баронессы, был, кажется, знаменитый французский писатель – или его однофамилец? – «Да, превосходный пароход! Только „Норманди“ был лучше, я на нем плыл, когда он в первый раз пересек океан», – сказал кто-то рядом с ним. – «Норманди» все же немного качало, а этот не качает ни в какую погоду» – ответил другой. Гранд оглянулся на разговаривавших людей, очевидно тоже принадлежавших к ордену, – и далеко в углу огромной комнаты увидел Делавара. Он сидел с очень красивой молодой дамой, со стариком еврейского типа и с господином средних лет, в котором Гранд узнал русско-американского драматурга, записавшегося в «Афину» и раза два там побывавшего. Опять заглянул в список пассажиров: там значился и Вальтер Джексон. Гранд еще раз разыскал себя, – почти рядом с ним был указан лорд с одной из тех благозвучных фамилий, какие бывают только у лордов.