Житие девы Лидвины

Во время болезни была у сей девы палочка из конопляного стебля, которой она пользовалась, чтобы отодвигать и задвигать занавески над кроватью; и ею же она обычно стучала, когда нужно было позвать кого-нибудь из семьи. Случилось же по причине городского пожара так, что из-за надвигавшегося бедствия вокруг её постели поднялась большая суета, и пока вещи носили туда-обратно, та палочка тоже пропала, и где она осталась, деве было неведомо. Позднее же, ночью в канун памяти св. Аполлинария, епископа и мученика (до 1969 г. – 23 июля), когда дева из-за горячего зноя едва могла перевести дух, она поискала палочку, чтобы отодвинуть завесу, и не нашла. И, огорчённая сим, она много скорбела, что ни сама себе помочь не может, ни другого кого нет рядом, кто пособил бы. И тут вдруг явившийся ангел Господень утешил её в горести, пообещав принести ей взамен другую палочку, получше. И без промедления, едва немного прошёл приступ лихорадки, ангел, как она заметила, легонько положил ей на грудь некий прут длиной приблизительно в локоть и ушёл. Протянув руку, она взяла его, но оценила его в общем-то невысоко, ибо на вид он был крив и вследствие плотности тяжёл (потерянная палочка была куда легче), поднимать его и двигать им ей будет трудно. Впрочем, промолчав об этом, она безмолвно сказала себе самой: «Теперь-то я вполне успокоилась?» Что ж, однако, было ей делать; она ведь не знала ещё о достоинстве сего прута. Ввиду этого она попросила о. Иоанна, духовника своего, отнести прут к плотнику с просьбой обстругать рубанком оный прут по наугольнику. Итак, священник зашёл в дом некоего бочара, который едва сохранил один рубанок из всех орудий, пригодных для сего труда; прочие сгорели прежде – при городском пожаре. Когда же принялся он стругать прут и изрядно сильно заглубил в него рубанок, таким повеяло оттуда сладостным благоуханием и столь приглядное обнаружилось внутри нечто наподобие воска, что, хотя снаружи [палочка] казалась безобразной, он без сомнения заявил, что это кипарис. Чему оба равно удивившись (ибо священник не счёл возможным рассказать плотнику, что сие был за прут и откуда он взялся у девы), они стали наперегонки собирать щепки и опилки. Затем священник по настоянию плотника отправился с неотёсанным прутом к другому, более искусному ремесленнику, чтобы тот более подобающим образом обтесал (conquadraret) его по отвесу. Но, когда они наедине с удивлением обнаружили такое же благоухание и цвет неведомой древесины да подобрали из благоговения перед необычайностью [сего явления] упавшие стружки, изумлённый священник не посмел более просить обстругивать прут, а поспешил вернуть его деве. Когда же он стал расспрашивать её, как он попал к ней и каково его происхождение, она не знала, что сообщить о его природе (quidditatem), однако поведала священнику о том, каким образом получила его.

А потом в праздник святого мученика Кириака (8 августа) ангел, вернувшись, по обыкновению отвёл её полюбоваться раем и, укорив её за пренебрежение прутом, со всей явственностью показал ей его достоинство и дерево, от которого он отломил оный. Затем, придя в себя, она по порядку изложила духовнику своему узнанное от ангела, поскорбев, что велела так обстругать оный [прут]. Когда же слух о сем благоуханном пруте распространился в народе и многие пожелали его увидеть да потрогать, а стыдливая дева страдала по причине сих частых посещений, случилось так, что от прикосновения некоего человека (все сообщают, что он был распутником. – прим. англ. пер.), вышеупомянутый прут лишился аромата сладчайшего благоухания. И оттого дева скорбела, что сие сообщили тому, из-за чьего касания иссяк небесный аромат. Но говаривала она обычно, что (как узнала она от святого ангела) сим прутом можно побивать диавола (в итоге сей прут стал с успехом использоваться при актах изгнания бесов из одержимых. – прим. англ. пер.).

ГЛАВА VI. О ТОМ, КАК АНГЕЛЬСКОЕ СИЯНИЕ ИСЧЕЗЛО ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО НЕКТО ИНОЙ ПРЯТАЛСЯ В КАМОРКЕ ЕЁ