Жестокий поцелуй (ЛП)

— О, я думаю, это в значительной степени мое дело. — Голос Найла острый, как нож, и такой же режущий. — Учитывая, как ты обманом заставила меня лишить тебя девственности. Я не злился, когда Габриэла Родригес обманула меня, но Изабелла Сантьяго, это совсем другая история. — Его глаза сужаются. — Теперь я чертовски зол, потому что ты заставила меня рисковать всем, включая мою гребаную жизнь, и у меня никогда не было выбора в этом вопросе!

Его голос слегка повышается, и я вздрагиваю.

— Если ты хочешь разобраться со мной, прекрасно! — Огрызаюсь я в ответ. — Но не здесь, не так близко к дому. Пошли. — Я жестом подзываю его, а затем иду по каменной дорожке к живой изгороди дальше, не дожидаясь, чтобы посмотреть, последует ли он за мной. Если он этого не сделает, то, полагаю, я смогу хорошенько поплакать в кустах, насколько это в моих силах, не испортив свой макияж. Но если он это сделает… Часть меня очень сильно хочет выложить все на стол, и Найлу, и мне. По крайней мере, тогда мы сможем расстаться без дальнейших обманов. В любом случае, сейчас мне это не поможет.

Найл смотрит на меня, когда мы доходим до живой изгороди, как будто никогда раньше меня не видел, и я полагаю, в некотором смысле, так оно и есть. Я выдыхаю, глядя на него, мои руки все еще сжимают юбку.

— Я, блядь, проклят, — рычит он. — Принцесса мафии…

— Это не имеет никакого значения. Что ты…

— Это не имеет значения. — Голос Найла полон едва сдерживаемого гнева. Я узнаю этот звук, за исключением того, что не так давно вместо него было едва сдерживаемое желание.

— Для меня это так, — настаиваю я. — Ты сказал это однажды вечером, о своем мире дома и о том, какие в нем мужчины, кто ты такой? На кого ты работаешь, что заключаешь сделки с моим отцом?

— Кто ты такая? — Найл стреляет в ответ, на его красивом, точеном лице появляются сердитые морщины. — Что, черт возьми, ты делала, старшая девственница, дочь чертова Рикардо Сантьяго, пытаясь подцепить мужчину в баре вроде Сангре, как будто ты обычная девчонка, пытающаяся подцепить кого-то?

— Я хотела выбрать сама! — Слова вырываются из меня, такие резкие и полные негодования, что я вижу, как Найл отшатывается, как будто я дала ему пощечину. — Я собираюсь обручиться кое с кем сегодня вечером, если ты еще не слышал. Я не знаю, кто это, но могу гарантировать тебе, что это будет не тот, кто мне нужен. Я не смогу выбрать себе мужа, но я, черт возьми, вполне могла бы выбрать, будет он у меня первым или нет. И я, черт возьми, сделала это. — Слова вырываются из меня, разрезая воздух между нами. — Мне жаль, что я не посвятила тебя в правду, Найл, но ты можешь понять, почему это было так.

— Это не делает все в порядке! — Его голос обрывается, мы вдвоем разрываем пространство между нами на части своей яростью. — Ты заставила меня поставить на карту все ради твоего выбора. Где был мой выбор, Изабелла? Когда это я мог выбирать, хочу ли я рисковать своей чертовой жизнью, лишая тебя девственности?

И вот так просто я отступаю, потому что не подумала об этом. Я не думала, что это будет иметь значение.

— Ты был просто американцем в отпуске, — шепчу я. — Если бы я знала, что ты имеешь какое-то отношение к моему отцу… Но ты тоже солгал. Ты не говорил мне, что у тебя были дела с картелем. Почему?

Найл проводит рукой по губам.

— Потому что я думал, что ты убежишь в другом направлении, если узнаешь, — признается он, тоже немного сдуваясь. — Я увидел тебя, завернутую в это красное платье, как гребаный рождественский подарок под елкой, и я захотел тебя. Я уже думал, что я слишком грубый для таких, как ты… мой акцент, мой мотоцикл, моя одежда. Я, по своей сути. Зная, что я здесь для того, чтобы сотрудничать с картелем? Это было бы уже слишком. Но ты, блядь, права, потому что, если бы я сказал, ты бы догадалась уйти.

Он качает головой, и теперь я вижу в его темно-синих глазах чистую боль, а не ярость, которая была там раньше.

— И все же я чертов идиот. Дарю тебе этот дешевый топаз, когда ты дочь самого богатого человека в Мексике, как будто это что-то особенное, когда дома тебя ждут такие рубины. Что ты сделала, выбросила его? Посмеялась над этим со своей сестрой?

— Что? — Я изумленно таращусь на него. — Нет, Найл! Оно в моей шкатулке с драгоценностями наверху. Мне бы это не сошло с рук сегодня вечером, не в этом платье, но я уже несколько дней прячу его под одеждой. Я не хотела его снимать… — Я сильно прикусываю губу, снова наворачиваются слезы. — Это значило для меня все, Найл. Ты значил для меня все. Я бы никогда не подвергла тебя такой опасности, если бы знала…