Жестокий поцелуй (ЛП)

Я не думаю, что у меня получается особенно хорошо, несмотря на волны удовольствия, которые накатывают на меня с каждым движением его члена внутри меня. Я думаю, что я, должно быть, ужасно неумелая в этом, не идеальная, как другие девушки, с которыми он, должно быть, спал, способные найти опытный ритм, оседлать его член именно так, как ему нравится. Но Найл выглядит очарованным, его глаза скользят по моим взъерошенным волосам, по плечам, груди и спине, его руки поднимаются, чтобы сжать и поиграть с моими грудями, прежде чем мои стоны превращаются в судорожные крики, а затем его рука оказывается у меня между ног.

— Я скоро кончу, девочка, — стонет он, кончиками пальцев дразня мой клитор. — Кончи на мой член, пока я наполняю тебя, Габриэла…

Он стонет мое имя, и я чувствую, как его член пульсирует внутри меня, его бедра дергаются, когда он пытается отсрочить свой оргазм достаточно надолго, чтобы заставить меня кончить снова. Это не занимает много времени, все мое тело чувствительно и жаждет большего, и когда он гладит мой клитор, я чувствую, как растет давление, готовое захлестнуть меня подобно приливной волне. Он чувствует, как я сжимаюсь вокруг него.

— Да, Габриэла, да… — Найл шипит последнее слово, крепко потирая мой клитор, а другой рукой сжимает мое бедро, помогая мне оседлать его, когда я прижимаюсь к его груди. — О боже, я собираюсь кончить, черт возьми…

Я достигаю оргазма за мгновение до того, как это делает он, запрокидывая голову с криком чистого экстаза, когда забываю стесняться, забываю беспокоиться о своем выступлении и просто скачу на его члене изо всех сил, двигая бедрами, потираясь и толкаясь, когда он прижимается ко мне, его член пульсирует, пока его сперма наполняет меня, ее жар распространяется по мне и стекает по его бедрам, когда я насаживаюсь на него по всей длине, снова и снова, постанывая и задыхаясь, и он притягивает меня к своей груди.

Найл переворачивает меня на спину, вдавливая в матрас, в то время как он вонзает в меня свой член длинными, медленными движениями, которые приближают мой оргазм и его собственный, его голова запрокидывается, а лицо искажается от удовольствия.

— Черт, — шипит он, снова входя в меня так глубоко, как только может, и удерживаясь там, пока я сжимаюсь вокруг него.

Он перекатывается рядом со мной, притягивая меня в свои объятия, пока мы оба задыхаемся, гладит мои волосы, когда я прижимаюсь к его груди.

— Это было невероятно, — бормочет он, его голос уже сонный, когда я кладу голову на подушку рядом с ним, заставляя себя не засыпать.

Я не могу продолжать это делать, думаю я с нарастающей болью в груди, когда смотрю на него, на его темные ресницы, трепещущие на щеках, когда он засыпает рядом со мной. Я хочу остаться так сильно, что это причиняет боль, заснуть в его объятиях, и чтобы он был первым, кого я увижу утром, и я знаю, что это опасная территория. Это всегда должно было быть связано с сексом, не более того. Речь шла о том, чтобы обманом лишить моего будущего мужа чего-то, что должно было быть дано ему без моего согласия, о том, чтобы забрать этот выбор обратно для себя. Я добилась этого, и я не могу позволить, чтобы это стало чем-то большим, чем просто перепихон. А это значит, что мне нужно уйти, и мы не должны делать этого снова. Всего лишь еще одна ночь, думаю я и чувствую, что уже начинаю рационализировать это, когда смотрю на спящее лицо Найла. Я не могу продолжать ускользать из дома ночь за ночью, но, вероятно, мне посчастливится выйти сухой из воды еще раз. Еще раз попробую с Найлом все, что только смогу придумать, и тогда я буду удовлетворена, говорю я себе, заставляя себя осторожно выскользнуть из постели с другой стороны, чтобы не разбудить его.

Я просто хочу еще немного времени. Немного больше счастья. Я знаю, что хватаюсь за соломинку, но ничего не могу с собой поделать. Каким-то образом мне удается снова натянуть нижнее белье и одеться, не разбудив его, осторожно надевая туфли на плоской подошве. Я хватаю свою сумочку, колеблясь, должна ли я поцеловать его на прощание, но перепихон этого не подразумевает, не так ли? Я просто ускользну, оставив его спокойно спать ночью.

Я могу сама взять такси, решаю я, выскальзывая из комнаты. Внизу будет администратор, я могу попросить вызвать кого-нибудь для меня. А что касается Найла… Я еще раз бросаю на него взгляд, когда закрываю за собой дверь, заставляя боль в груди утихнуть. Ты не можешь ничего чувствовать к нему, напоминаю я себе. Этот путь приведет только к боли. Но я не могу удержаться, чтобы не проследить за чертами его лица, желая запомнить их, прежде чем закрою дверь и спущусь по лестнице в направлении дома.

Обратно в тюрьму, из которой я никогда по-настоящему не смогу сбежать, в будущее, которого я не хочу, и подальше от человека, которого я безумно хочу.

17

НАЙЛ