Жестокий бог

– Даже после этого шоу? – Я пошевелила бровями, пытаясь поднять настроение.

Он застонал – такой обычный человеческий звук, который я никогда от него не слышала.

– Ты была Хорошей Девочкой не потому, что ты примерная, добрая и порядочная. Я называл тебя так из-за того, что ты слишком хороша для меня, и нам обоим следовало помнить об этом.

– Что заставляет тебя так думать? – удивленно спросила я. Казалось, он не испытывал недостатка в уверенности в себе. Я шагнула вперед, положив руку ему на плечо. – Не думаю, что многие люди согласились бы с такой оценкой. У тебя больше таланта и денег, больше перспектив, а внешность просто потрясающая.

– А еще множество неприятностей, проблемы с управлением гневом и враги. То, на что я способен… – Он сделал шаг в сторону от меня, отчего моя рука повисла между нами. – Ты не должна быть с тем, кто способен на то, что я собираюсь сделать.

Я вообще не представляла, о чем шла речь, и все же сразу поверила, что он не преувеличивает. У меня давно поселилось такое чувство, что однажды Вон кого-нибудь убьет. Впервые эта мысль промелькнула у меня в голове в ту ночь, когда он пришел ко мне в комнату после того, что я увидела в фотолаборатории. Уже тогда я боялась, что он перережет мне горло.

– Я могу о себе позаботиться.

– У нас есть прошлое и настоящее, Лен. Но нет никакого будущего.

– Я никогда не просила тебя о будущем, – проговорила я, слова прозвучали уверенно, но на самом деле я не чувствовала никакой уверенности.

– Чертовски обидно, – хмыкнул он.

Я понятия не имела, чего он от меня хочет. Иногда казалось, что ему нужно все, а иногда – что у него вообще нет никаких желаний.

На мгновение воцарилась тишина.

– Тогда не делай этого, – прошептала я. – Будь достаточно хорош для меня.

О чем я прошу, кричал мой разум. Я даже не хочу отношений.

Но это не было связано со мной. Внезапно появилось такое чувство, что Вон никогда не отступится от того, что собирался сделать.

Он покачал головой.

– Я должен.

– Почему?

– Потому что я поклялся в этом самому себе.

– Нарушь свое обещание, – огрызнулась я.

Он сделал шаг ко мне. Бесконечное танго Вона Спенсера и Леноры Асталис. Я ощутила его прикосновение к моей щеке. Не знаю почему, но происходящее казалось мне похожим на расставание.

– Если мы продолжим в том же духе и между нами что-то произойдет, прощание будет слишком тяжело пережить. Я уже готов разорвать мир на части, когда кто-то другой прикасается к тебе.

– У каждого болезненного прощания есть прекрасное начало, – грустно улыбнулась я, прислонившись к его ладони, чувствуя, как мои глаза блестят от непролитых слез.

Его грудь сжалась, и он сделал прерывистый вдох, притягивая меня к своему телу.

– Я не знаю, как обращаться с прекрасными вещами. Я всегда держался от них подальше. Ты убиваешь меня, Асталис.

Ты убил меня раньше, когда мне было двенадцать. Ту мою часть, которой должны были нравиться другие парни. Ты взял ее с собой.

Я посмотрела на него снизу вверх, вне себя от злости, что он заставлял меня испытывать чувства, которых не должно было быть, и прошептала:

– Тогда умри.

Он схватил меня за затылок, запустил пальцы в мои волосы и притянул к себе в карающем поцелуе, обжигая меня горькой, горячей ревностью. Его угрожающее шипение, прозвучавшее, когда наши языки впервые соприкоснулись, убедило меня, что он не простит мою маленькую выходку с Поупом.

– Моя. – Он схватил мой подбородок, целуя так глубоко, что я подумала о том, что сейчас задохнусь.

Он заявлял свои права на меня, но от этого ни один из нас не почувствовал себя удовлетворенным. Он прижал меня к стене и, когда я коснулась ногами холодного бетонного пола, снова потянул за ткань, покрывавшую статую, склоняя меня к ней и заставляя смотреть на нее.

– Видишь это?

Я молча сглотнула.

– Это больно, – сердито сказал он.

Боль. До сих пор я сомневалась, что он способен испытывать это чувство и тем более признаваться в этом.

– Почему?

– Потому что ты лучше меня. И это чертовски убивает.

Мое сердце будто воспарило, бабочки принялись кружиться вокруг него кругами. Он никогда раньше не признавал мой талант.

– Что ты использовала? – Он отпустил мой подбородок.

– Консервные банки, – выдохнула я, когда он просунул руку между моих ног, поглаживая кожу бедер дразнящими движениями и не доставляя мне удовольствия.

Но он это обязательно сделает. Я была уверена, что, несмотря ни на что, он сотрет Поупа из моей памяти, прежде чем уйдет отсюда.

– Что же случилось со мной? – спросил он, указывая на статую.

– Ты уничтожен.

– Как проницательно. – Его пальцы нашли чувственное место, и внезапно я снова стала влажной.

Я захныкала, когда он убрал руку, но затем Вон уверенно и умело погрузил в меня свои пальцы, удивительно, учитывая отсутствие у него практики. Я сжала его пальцы, прикусив нижнюю губу, зная, что он не хочет, чтобы я кончила – он хочет лишь показать мне, что я принадлежу ему.