Жестокая одержимость

Сначала я прикусываю свою нижнюю губу, а затем провожу по ней языком. Я не хочу оставаться, но, как сказал Грейсон, не могу подвергать Уиллоу опасности.

Когда я говорю ей о своих планах, она кивает, но в ее взгляде появляется беспокойство.

– Тот парень… Он ведь не причинил тебе вреда?

– Он увидел меня и сбежал, – отвечаю я, наполняя стакан водой из-под крана и выпивая содержимое.

Затем я снова подставляю сосуд под струю воды и, наполнив его вновь, протягиваю Уиллоу.

После того как и Уиллоу утоляет свою жажду, мы проходим через кухню в короткий коридор, который приводит нас в ванную комнату. Уиллоу запирает за нами дверь, а я пользуюсь столь необходимой возможностью помочиться.

– Я просто не пойму, что от тебя нужно этим людям? – спрашивает она, возясь со своими ногтями.

– Я была уверена, что это Грейсон, – отвечаю я, попутно натягивая легинсы и намыливая руки.

– Ты позвонила мне сразу после того, как все произошло?

Я киваю, следуя за Уиллоу, но, бросив взгляд через дверной проем на гостиную, она снова ведет меня на кухню. Видимо, ей кажется, что здесь достаточно безопасно и мы можем говорить, не опасаясь, что нас подслушивают.

– Он был здесь, как и вся хоккейная команда.

– Теперь я это поняла, – хмурюсь я.

– Тогда, поскольку мы можем исключить его и хоккейную команду, значит, это сделал кто-то другой. – Уиллоу потирает лоб ладонью. – Знаешь что? Может, нам лучше поговорить об этом завтра? Когда я не буду навеселе?

– Завтра? За бранчем?

Я не знаю почему, но мы с Уиллоу просто одержимы бранчами. Они стали нашей воскресной традицией.

– Договорились.

Уиллоу допивает воду и ставит стакан в раковину, а затем мы возвращаемся в гостиную. Кто-то уже приглушил свет и включил фильм для совместного просмотра, но даже в темноте я чувствую на себе взгляд Грейсона. Он наблюдает за мной, пока я пробираюсь к дивану, и когда пытаюсь сесть рядом с ним, снова тянет на свои колени. Не теряя времени, Грейсон укладывает меня боком и перекладывает мои ноги на диван, заставляя меня вытянуть их в сторону Стила и его девушки.

Грейсон укутывает нас обоих одеялом, но я знаю, что это не проявление заботы, а чувство собственничества.

Не знаю, почему я так решила, но спустя мгновение он проникает рукой под мои легинсы.

– Я же просил тебя оставить мою сперму между твоими ногами, – говорит он мне на ухо, и я качаю головой.

– Ты не можешь просто заставить мой организм не функционировать.

Грейсон что-то ворчит, а затем начинает двигать пальцами, и я понимаю, каковы его намерения. Мой клитор болит от нашего недавнего соития, но на этот раз Грейсон проявляет нежность, и моя киска начинает пульсировать от желания. Я кладу руку на его запястье, но он лишь шепчет мне на ухо:

– Смотри фильм, Ви.

Ви. Так он назвал меня, когда писал сообщение самому себе с моего телефона.

В детстве я возражала против сокращения имени, и поэтому даже Уиллоу обращается ко мне, используя его полную форму. Хотя в отличие от нее (ведь ее имя имеет только краткую форму «Уилл») мое имя можно сократить разными способами. «Вайолет» может превратиться во множество ужасных прозвищ, которые способна породить фантазия креативных детей. Хулиганы обычно звали меня Вайли, а моя благонамеренная мать – Летти. Но она отказалась от этого прозвища, как только мне стукнуло двенадцать. Когда мы познакомились с Уиллоу, мне надоело, что люди спрашивают, как бы я хотела, чтобы меня называли, и я высказала ей свое мнение на этот счет. Я решила покончить со всеми прозвищами и объявить их вне закона.

Но, черт возьми, должна признать, мне нравится, как это прозвище звучит из его уст.

Я поворачиваю голову в сторону Грейсона и позволяю себе облокотиться на его плечо, дав себе обещание, что завтра мы снова начнем ненавидеть друг друга, и я снова начну думать обо всем плохом, что он со мной сделал.

Завтра, завтра, завтра.

Но прямо сейчас я закрываю глаза и наслаждаюсь медленными движениями его пальцев на моем клиторе и ощущением его щеки на моей макушке. Вокруг нас не стихают разговоры и шум телевизора. Я должна быть настороже, бояться или просто не желать получить оргазм на глазах у людей. Но когда удовольствие медленно подкрадывается ко мне, я утыкаюсь лицом в шею Грейсона и сильно ее кусаю.

Возбуждаясь, он приподнимает бедра, ерзая на диване, а я чувствую, как пульсирует мое лоно. Я стараюсь не издавать ни звука, впиваясь зубами в его кожу, но затем высовываю язык и зализываю место укуса.

Я ощущаю, насколько тверд член Грейсона, когда он прижимается им к моему бедру.

Почему девушки всегда выбирают плохих парней? Я не думаю, что смогу изменить его, да и не испытываю желания этого делать. На самом деле, я была бы счастлива никогда не иметь с ним ничего общего, и, в случае нашего немедленного расставания, смирилась бы с этим.

Нет, Вайолет, это гребаная ложь.

Девушкам вроде меня нужны такие парни, как он, чтобы бороться с ними. Выплеснуть свои страдания и гнев на того, кто сможет с ними справиться.