Во второй зал мы вывалились неожиданно, и сразу же были яростно атакованы новой разновидностью обезьян. Они были более массивные и неповоротливые, но очень сильные. Этих мы встречали целым лесом копий. Здесь нам уже стало совсем не до вопросов и рассуждений. Одно дело — раскидывать бравыми ударами особей по весу меньше, чем мы, а совсем другое — пытаться отбиться от туши весом за сто кило.
Мелкие обезьяны никуда не делись, но здесь их было явно меньше. Стоя в центре строя, я прикрывал соратников от атак сверху — и пресёк, как минимум, две попытки, поймав врага остриём копья во время прыжка. За десять минут мы потеряли ещё шесть человек, но противники всё-таки закончились — а перед нами открылся путь к самому сердцу гнезда.
Второй лабиринт не был пустым, но там встречались только особи второго вида — массивные и медлительные. В отличие от своих юрких собратьев, они были опасны только тогда, когда доберутся до тебя вплотную, что нас и спасало. Хотя немало проблем доставляли и те враги, кто пытался бить по ногам — снизу. Когти у них были острые, и раны после ударов оставались неприятные и противные.
А в главном зале нас ждала очень длинноногая и карикатурно старая самка обезьян с выпадающей чешуёй… Как я понял, что это была самка? Нет, я особо не приглядывался — просто она, не переставая, визжала фальцетом, вот я и сделал выводы. Двигалась главная обезьяна стремительно, а била больно — и очень сильно. Времени на подготовку она нам вообще не дала. Мы бы все там и легли… Ей понадобилась всего минута, чтобы взломать строй и разметать нас по разным концам зала. А жизней у неё было почти две сотни тысяч… Две!.. Сотни!.. Тысяч!.. Дайте мне такой запас прочности, а!.. И главное — отступать было некуда, поскольку система сразу перекрыла вход серой стеной…
И когда наше позорное поражение было уже практически решённым вопросом, в нарушение всех приказов в атаку отправился Птеро. Как оказалось, он точно знал, что делать с такими особями — хотя бой с рейдовым боссом и дался ему тяжело. Птеро легко увернулся от атак твари, вцепился острыми зубами куда-то ей в шею, рванул плоть — и попытался уйти от когтистой руки. И ведь практически ушёл — только в последний момент получил пару длинных кровавых следов на спине.
Однако его внезапная атака имела потрясающий эффект — обезьяна умирала. Хотя и не была с этим согласна — она всё ещё пыталась добраться до летающего ящера, яростно отмахивалась от нас, но фонтан яркой алой крови говорил о том, что время её стремительно уходит. Птеро победно верещал под сводами зала, а обезьянья самка обиженно шипела. Видимо, по сценарию, она вызывала подмогу, потому что подмога — в лице нескольких крупных обезьяньих особей — как раз подоспела. Но с нами им пришлось сражаться в гордом одиночестве. Обезьяна-мать, которую система обозвала:
отправилась в лучший мир, банально истекая кровью. А вызванная подмога последовала за ней — примерно через пять минут. Хотя, если честно, оставшиеся обезьяны уже не представляли для нас большой опасности — они и сами не рвались в драку. Стоило их королеве покинуть бренный мир, как единая воля рядовых особей исчезла. Теперь каждая из них была сама за себя.
Яйцо в кладке было только одно — королевское. Разбить его или пустить на омлет, унеся с собой? Система предоставила выбор нам. Близнецы начали уговаривать меня забрать яйцо с собой, но тут возмутился Плутон, объясняя, что Птеро ни за что не потерпит такого неприятного соседства. В общем… Мы отдали яйцо Птеро, выделив ему для пиршества дальний угол зала — наблюдать за его трапезой ни у кого желания не было. А пока ящер осуществлял свою вековую мечту и мстил обезьянам, мы собирали трофеи. В награду нам досталась почти сотня серых шаров с умениями, которые мы решили пока не разбирать, а ещё целый набор всевозможных вещей…