Жертва полуночи

Жертва и выживание неразделимы. Чтобы жизнь продолжалась, кто-то должен умереть, и Кевин искренне надеялся, что жирная форель пожертвует собой ради завтрака. Но вряд ли. Течение в этой части Лонг Ривер в предыдущие годы было медленным. Вода лениво текла по лесу штата Мэн и совсем близко вливалась в озеро Уолкер. Но на этой неделе грозы помогли реке стать шире, и поток был сильнее, чем казалось на поверхности.

Кевин посмотрел на своего десятилетнего сына. Хантер был в двадцати метрах, чтобы их крючки не зацепились в процессе, держал удочку над рекой.

— Не так близко к краю, Хантер.

— Хорошо, пап. — Хантер подвинулся, ответил, не спуская глаз с удочки. Под темно-синей кепкой было сосредоточенное веснушчатое лицо. Он высунул язык между зубов. Леска покачивалась, тянулась к воде.

Гордость наполнила грудь Кевина. Пока он учил сына первобытным промыслам во время их ежегодной поездки на рыбалку, Кевин впадал в философское настроение. Даже ветреным утром это было лучше, чем сидеть в офисе страховой компании в Нью-Джерси. Он любил свою жену и дочерей, но время, проведённое с сыном, было бесценным.

Кевин отпустил леску, завел руку за плечо. Он осторожным движением забросил крючок в воду, опустил леску на воду плавным движением, поплавок тихо хлюпнул, упав в реку.

— А ты в этом хорош.

Кевин оглянулся через плечо. Его брат, Тони, вышел из леса. Он пересек камыши и оказался на берегу.

— Что есть, то есть. — Кевин не говорил Тони, сколько часов тренировался на заднем дворе. Уроки рыбалки за двести долларов. Оказаться лучше младшего брата? Бесценно.

— Доброе утро, дядя Тони, — радостно улыбнулся Хантер.

— Доброе, мужичок, — ответил Тони, почесывая живот сквозь толстовку. Он сунул руки в карман-кенгуру и опустил плечи от холода. Апрельские ночи все еще были холодными здесь, на севере, и ветер, прогнавший дождевые тучи, не унимался.

Быстро проверив, что Хантер не подошел близко к воде, Кевин повернулся к своей удочке. Он удерживал кончик удочки внизу, поднял леску с воды.

Тони пил из походной кружки.

— Тебе нравится так рано вставать?

— У меня четверо детей. Мой дом — хаос. Я вставал раньше шести уже столько лет, что и не сосчитать. — Кевин взмахнул удочкой и снова забросил ее. Ему нравился полет поплавка. Но форель не хотела клевать. — Скоро сам всё поймешь. Когда у Дженни срок? В сентябре?

— Ага. Медовый месяц кончился, — Тони скривился. — Все будет так плохо?

Кевин рассмеялся и улыбнулся, когда Хантер снова забросил поплавок.

— Дети — чудо. Просто они думают, что сон — это трата времени.

— Рыба ведь рано встает, да, пап? — добавил Хантер.

— Точно. — Кевин играл поплавком на поверхности реки. — И если бы ты не пытался обогнать Пола в выпивке прошлой ночью, в голове сейчас не гремело бы. И наслаждался бы утром со мной и Хантером.

Тони склонил голову, изображая стыд.

— Я позволил Полу сбить меня с толку. Это он виноват.

— Ты слишком стар, чтобы поспевать за нашим младшим братом, — рассмеялся Кевин. Полу уже двадцать один год, а он гуляет, как подросток. — Наш студент ещё спит?

— Как убитый. — Тони допил.

— Скорее как холостяк.

— Это точно, — Тони взглянул на Хантера. — Надоел мне холод. Я начну готовить завтрак и заварю чай.

— Хорошо. Я голоден, — сказал Хантер.

Тони улыбнулся.

— Ладно, малыш. Скоро всё будет готово. Как насчет бекона и яичницы?

— Отлично, — Хантер вытащил поплавок из воды, как пробку из шампанского. Он вдруг замер и пронзил дядю взглядом. — Мне нужно есть фрукты?

— Нет, — ответил дядя Тони. — Это Мужская неделя, отдых от сбалансированной еды, личной гигиены и всего розового.

— Ура! — Хантер взмахнул кулаком и улыбнулся.

Кевин скривился. Его мальчик к концу недели будет пахнуть как канализация. Но он будет счастлив. С тремя младшими сестрами Хантер часто жаловался, что их дом напоминал бутылочку Пепто-Бисмола [лекарство для желудка в ярко-розой упаковке — прим.ред.]. Они жили в мире Барби.

— Раз мои навыки не помогли поймать форель, я согласен на бекон и яичницу.

— И я за. — Смеясь, Тони пошел к домику.

Ветер усиливался, шуршал листьями деревьев. Кевин застегнул куртку до подбородка. Его желудок заурчал. Кофе и бекон — то, что ему было нужно. Может, когда ветер утихнет, они поймают рыбу. У них было еще пять дней Мужской недели, но Кевин хотел, чтобы его сын поймал форель. Эта неделя была особенной для мужчин Догерти.

— Идем, Хантер. Нужно поесть.

— А мы будем ещё пробовать ловить форель?

— Конечно. Все равно заняться нечем. — Кевин собрал их вещи. Хантер шел впереди по узкой тропе, что вилась к домику. Кевин задрожал, пока они шли в тени леса. Дюжина ярдов леса, и покалывание между лопаток заставило его оглянуться. Пусто.

Что-то плескалось в реке. Может, форель издевалась над ними.

Скрежет, как металл по камню, заставил волоски на его руках встать дыбом. Он снова оглянулся. Ничего. Но он приблизился к сыну.