Жертва первой ошибки

– Ах, что вы, Ирина Андреевна! – рассмеялся Михаил Семенович. – Я пожилой человек, состоявшийся в профессии, мне эти революционные замыслы совершенно не сдались. У меня и так репутация инакомыслящего…

– И она вполне заслуженна, – не удержалась от шпильки Гортензия Андреевна.

– В общем, лично мне это все новаторство было совершенно ни к чему, но я вспомнил себя молодого и решил поддержать дерзкого юношу, а там уж не заметил, как увлекся.

– Неужели Витя сам выбрал такую острую, неоднозначную и рискованную тему?

– Совершенно так. Возможно, дамы, у вас создалось обратное впечатление, потому что я, грешен, всячески поддерживал его. Мне казалось, что вы скорее согласитесь на сотрудничество, если будете думать, что инициатива исходит от состоявшегося ученого, а не от человека, который три года профессионально деградировал на подводной лодке.

Ирина улыбнулась. Вероятно, Витя метит не в научные работники, а в большие начальники, вот и выбрал такую тему, с которой можно засветиться не только в научных кругах, но и в высоких кабинетах. И, как будущий руководитель, заранее тренируется делегировать полномочия, что, надо признать, у него получается неплохо. Михаил Семенович проникся, они с Гортензией Андреевной тоже не сидят сложа руки – если так пойдет, то Зейда с каникул на готовенькое вернется.

Выпив еще чайку, Башмачников откланялся, напоследок заметив, что, будь он следователем, начал бы поиски этого таинственного препарата. Запросил бы у фармакологов – ведь веществ, следы которых невозможно определить в человеческом организме, очень немного. Настолько немного, что лично он навскидку не помнит ни одного. Но он больше психотерапевт, а не психиатр, и лекарственные препараты знает не слишком глубоко.

Главное, что препарат этот совершенно точно редкий, наверняка находится на строгом учете, и можно попробовать вычислить маньяка в кругу людей, имеющих к нему доступ.

Идея так понравилась Ирине, что она решила завтра же с утра сходить на станцию и позвонить Севе. По-хорошему, надо было сделать это сегодня же, но она устала в лесу.

Ночью она проснулась и вышла на улицу. Небо было звездным, как всегда в приближении августа. Высоко над головой простиралась широкая мерцающая полоса Млечного Пути, а чуть ниже светился ковш Большой Медведицы.

На этом познания Ирины в астрономии исчерпывались.

Она села на ступеньку крыльца. Старая доска еще хранила тепло солнца. Вдруг почудилось, что Кирилл сейчас тоже не спит и… нет, не думает о ней, а чувствует рядом с собою.

Скоро вернется – похудевший, обросший, пахнущий железом и дымом, – а там и осень, и безмятежная дачная жизнь сменится рабочими и учебными буднями.

Егор – в школу, Кирилл не только на работу, но и в университет, и будем надеяться, что в этом году наконец получит диплом филолога. И Витя вернется от родителей, и снова будет давить ей на жалость, вынуждая делать за него работу.

Ирина засмеялась: ишь какой, чтобы пробудить в ней материнские инстинкты, прикинулся невинной овечкой, дурачком, терзаемым научным руководителем, и думал, что никто его не раскусит!

И ведь почти обвел вокруг пальца, заставил представить себя Макарову, а такое знакомство в любом случае для карьеры лишним не будет.

Далеко пойдет парень!

А вдруг это не для карьеры? Мысль оказалась такой страшной, что Ирина вздрогнула.

По спине пробежал озноб, она поскорее вернулась в дом и накинула шерстяную кофту.

Заварить чай так, чтобы не разбудить Гортензию Андреевну, было непросто, и Ирина налила себе молока.

Особенности личности патологических убийц изучены плохо, но одно качество отмечают все, имевшие с ними дело: эти преступники стараются оказаться в гуще расследования. Многие хотят поступить на службу в милицию, а если не получается, то идут в дружинники или заводят дружбу с представителями закона. Используют все возможности быть поближе к правоохранительным органам и держать руку на пульсе. Не с этой ли целью Виктор Николаевич Зейда выбрал такую скользкую и неоднозначную тему для научного исследования? Ведь лучшей маскировки не придумаешь! Кто там обращает внимание на этих ученых? Путаются под ногами, дурачки блаженные, толку нет, но и вреда особо никакого.

Если бы Витей руководил чисто научный интерес, то простая логика подсказала бы, что в текущем расследовании на данном этапе делать ему совершенно нечего. Сначала надо изучить раскрытые дела, выявить хоть какие-то закономерности, а потом уж проверять их на практике.

Но если цель его – контролировать ход следствия, то тогда все логично. Тогда понятно, зачем он пошел к ней, а не к ведущим психиатрам, работавшим с патологическими убийцами.

И зачем врал, что действует из-под палки научного руководителя, тоже ясно. Маскировал свой интерес.

Так, а по срокам что? Тоже сходится, как в аптеке. Пока Зейда профессионально деградировал на северах, все было тихо. Приехал оформляться в адъюнктуру – две жертвы одна за другой. Убыл на каникулы – снова тишина.