Жернова богов

А вспоминаю я теплую Таару, ее смех, ласковое податливое тело, ее алые яркие губы, игривые влекущие взгляды… Увидимся ли мы когда-нибудь? Обниму ли я когда-нибудь мою любимую Таару?

Все эти безумные события вымотали. Отец мёртв… Я чувствую пустоту по этому поводу. Но… Борро обезглавлен. Мир уже не станет прежним и беззаботным, когда мы втроем могли резвиться с утра до ночи и развлекаться так, как нам захочется.

И, если уж быть честным с собой, наверняка я не вернусь в Борро…

Моя судьба туманна и вряд ли будет приятной. Нет, я никогда не чаял, что сяду на место отца. Но я всегда был уверен, что буду правой рукой брата. Поэтому легко принимал его первенство. Но теперь, когда выбор стоит — либо я, либо он… Я вдруг понимаю… я должен покориться судьбе, либо ударить по своему брату. Но даже, если я выберу второе, то у меня нет ни возможностей, ни сил взять корону. Мне нечего предложить капиту такого, чего не предложит он. И я не вижу ни одного мотива почему капитул может надеть корону на меня, а не на него — старшего наследника.

И мне обидно, что такой выбор не стоит перед братом. Таара будет согревать его постель. А моя постель? Что за судьба меня ждет? Надеть балахон??? Отец как-то оговорился, что капиты не мужи. Что, вступая в орден, сестры и братья лишаются этой стороны жизни. Мне судьба стать евнухом в балахоне? Служить ордену? Не желаю я такой судьбы!

И моя источающая взглядом яд жена не желает тоже…

— Ты… — цедит холодно Элодея, вдруг оживая. — Ничтожное подобие мужчины… Все локи осуждают аппетиты Камней к женщинам и их постельные подвиги, ты же не можешь взять даже собственной жены!.. Весь мир поет дифирамбы могуществу Камней! А ты, как вялая рыба подо льдом, которую можно взять руками! Ты даже хуже, ты как улитка… Твой брат выхватит корону из-под твоего носа, не оставив тебе и шанса! О, нет, он не будет как ты надеяться на твою милость, что ты спасешь его, выкупив из печи. Он просто заберет твою локу! И забудет о тебе сразу же, как сядет на трон. Мы же сгорим в этой демоновой печи, только потому, что ты… немощный муж! Ничтожество! Ты даже не оставил нам ни единого шанса!! Даже твоя ущербная сестра сядет править во льдах, ибо мой брат мужчина и прижал капитов, вынудив гарантировать ему локу, а ты… ты… ТЫ!!!..

С рычанием загибаю эту ледяную сучку, пряча ее уродливое лицо в подушку. Закрываю глаза, представляя голос Таары, ее вкус и стоны. Ее прекрасное женственное тело… ее рот на моем члене… и как она вскрикивает, давясь мной, в момент, когда брат входит в нее сзади.

Мое тело отзывается на эти фантазии. И не открывая глаз, я беру мычащую в подушку льдышку. Срываю с нее белоснежные тряпки испачканные в крови и семени, вышвыривая утомленным, но терпеливо стоящим балахонам. И пока она рыдает в подушку, допиваю залпом вино.

Балахоны не выходят. Падаю навзничь, подальше от льдышки.

— Идите к демонам! — рявкаю я на них.

— Наследников ожидают для ритуала коронации. Утро… Помочь ли облачиться княжне?

— Да! — с ненавистью выдавливает она.

Пока я креплю на пояс ножны, ее облачают в одежды. Вижу как ее трясет. Но мне нисколько не жалко ее. Никогда я не был жесток с женщинами. Но эту вдруг возненавидел. Возненавидел и за то, что она сказала много правды. Брат вырвет корону из моих рук, не сомневаясь… И заберет себе Таару. А мне… вот это убожество… Даже не оно! А жалкое влачение евнухом… а может и не оно… может и смерть. Кто знает этих фанатиков?! И надежды на корону Льдов тоже нет. Со слов этой стекляшки, что теперь по закону является моей женой, хитрый Элай чем-то надавил на капитов. Это и должен был сделать наш отец вместо того, чтобы лезть самому в Жернова! Но не сделал… а брат так похож на него, забывая обо всех на свете, когда вопрос встаёт о его благополучии… И пока я был частью его, это распространялось и на меня. Но теперь каждый сам по себе…

Перекошенная раной и ненавистью моя жена сверлит меня мстительным взглядом. Подставляю ей локоть.

— Прошу Вас, Леди, — холодно выдавливаю из себя.

Едва прикасаясь, берет меня под руку. И мы словно застывшие, стараясь не касаться друг друга идем в зал корон.

Все уже здесь… Кроме двух черных змеек Ракатанги. Покрывшая лицо капюшоном, как положено при трауре, рядом с Крайтом стоит Махарани Эфа… Обе белые змейки, прячутся за спиной темного великана, держась руками за его предплечья.

— Капит выражает свою скорбь повелителям Ракатана, — сдержанно и тихо начинает свою речь брат Кай.

Но все здесь в курсе, что капитул делал ставку на бледного Элега, стоящего в тени корон Песков. Так значит Ракатанга умертвила дочерей, чтобы сохранить власть за сыном? Варвары… Но разве не это ли предлагала Таара сделать с Шейлой? Тогда мне показалось, что это жестокость и варварство. Но… Надо было!! Я бы сел во Льдах.

Сестрица стоит в тени высокого беловолосого Элая, разглядывая пустой постамент, где еще вчера лежала корона Льдов. Надо было… Она бы и не поняла ничего.

Ооо… борьба за корону ожесточает, да! И этим утром, вдруг осознав своё положение, я стал другим человеком.