Женитьба Кевонгов

— Меня угнетало то обстоятельство, что в европейской литературе сложился стереотип произведения о наших краях и наших народах, — говорил Владимир Санги. — Люди в таких произведениях были едва ли не придатком к экзотическому фону Крайнего Севера или Дальнего Востока. К двадцати годам я прочитал многое из того, что было доступно современнику из такой литературы, штудировал труды историков и путешественников, географов и фольклористов. Удовлетворяло мало, многое же вызывало желание раскрыть жизнь, быт, нравственные устои малых народов, в частности нивхов, глубже, полнее, достовернее. Увлекли и покорили меня лишь некоторые советские писатели — Владимир Арсеньев и Трофим Борисов.

От истока — к устью, от изображения древних обычаев, веками установленных традиций — к постижению национального характера — такую задачу ставит перед собой молодой литератор. Нивхи, прожившие отпущен^ пый им век в общинном строе, и нивхи, шагнувшие из сумрака родовых то-рафов — зимних жилищ в светлые классы школ, в аудитории техникумов и институтов; потомственные рыбаки, и охотники, с трудом приноравливающиеся к новой жизни и ее законам, и их сыновья, запросто пересевшие из лодок-долбленок на мощные сейнеры, становятся неизменными героями его книг.

Вот старый охотник и рыбак Полун. Его тревожит, что рыбы в реке Тыми, на берегах которой много лет назад поселились его предки, где прожил он всю свою долгую жизнь, становится меньше и меньше. Сам он никогда не возьмет из реки рыбы больше, чем нужно ему и его собакам на зиму. Но все чаще сталкивается Полун с теми, кто хищнически переводит кету и горбушу, кому порой и не рыба нужна, а лишь ее дорогая икра, — и его гнетет мысль: «Лосось может исчезнуть!» Эта мысль не дает покоя старику, гонит его в тайгу, на нерестовые реки, и старый нивх становится добровольным «рыбнадзором» («У истока»).

А молодой герой рассказа «Гостья из Ларво» покидает таежное стойбище, чтобы начать новую жизнь в рыболовецком колхозе. Парень учится, женится на русской девушке рыбачке, овладевает техникой, какая и не снилась его землякам. Он легко «командует» мощным морским маяком, луч которого чуть не до смерти пугает его мать, принявшую свет маяка за молнию, ниспосланную духами, чтобы покарать нивхов-колхозников.

В ранних рассказах первого нивхского писателя значительное место занимает изображение традиционных для нивхов занятий — охоты, рыбалки, выращивания ездовых собак, живописание вековых традиций и обрядов, красот сахалинской природы, повадок животного мира и т. п.

Возможно, под влиянием «северных рассказов» Джека Лондона родилась повесть В. Санги «Тынграй» — рассказ о верной дружбе мальчика и собаки. Здесь писатель впервые отходит от описаний «верхнего пласта» и пытается проникнуть в психологию героя, раскрыть его внутренний мир. Эта новая особенность творческой манеры писателя еще полнее проявилась в повести «Изгин», где автор рисует характер сложный и многогранный. Герой повести — старый охотник, живущий одиноко, но в полном слиянии, в единстве с природой, и все его действия и поступки психологически мотивированы.

К середине шестидесятых годов Владимир Санги предпринимает попытку овладеть более значительной эпической формой. Результатом этой попытки стал роман «Ложный гон». Герои романа, представители трех поколений — дед Лучка, чья жизнь прошла в заботах о пропитании семьи, опытный промысловик Нехан и вчерашний школьник Пларгун, — оказываются одни далеко в тайге, на богатых промысловых угодьях. Нелегкая таежная жизнь героев, необходимость принимать решения, подсказанные «душевным нутром», постепенно выявляют их характеры. Жестокому хищничеству Нехана противостоит беззащитная доброта деда Лучки и незамутненная чистота Пларгуна. Интересен образ старика Лучки, образ, традиционный для творчества В. Санги, но получивший в романе новые грани. Он не только носитель добра, он учит добру. Терпеливо и настойчиво направляет он Пларгуна, оберегает от влияния Нехана, прививает ему любовь к природе, преподает нелегкую науку жизни в тайге. В романе четко проведена грань между добром и злом: с одной стороны, дед Лучка со своим моральным кодексом, в основе которого — стремление отдавать свои силы, умение, знания, опыт окружающим, природе, а с другой, — Нехан с его жизненной философией, оправдывающей потребительство, позволяющей брать у природы, ничего не давая взамен.

Роман «Ложный гон» стал своего рода поворотным этапом в творчестве писателя. Если на стадии творческого становления В. Санги опирался на образцы фольклорной поэтики нивхов, то теперь он старается осмыслить и отразить в своем творчестве историю своего народа и к началу семидесятых годов вслед за другими представителями литератур малых народностей — нанайцем Григорием Хеджером, удэге Джанси Кимонко, чукчей Юрием Рытхэу, коми Иваном Истоминым — приходит к мысли о создании произведения на историческом материале.