Женитьба Кевонгов

— Того охотника, наверно, уже нет в живых. Или он заболел долгой болезнью. Уж много лет не едет ко мне.

Юноша говорит:

— Да. Уже прошло несколько лет, как я сирота.

Хозяин спрашивает:

— Что тебя привело ко мне?

Юноша молча достал шкуру, подал хозяину.

Хозяин взял шкуру, переворачивает ее и так, и эдак — рассматривает. И говорит:

— В мою молодость твой отец привозил много всякой пушнины. А такого зверя впервые вижу. Что бы ты хотел за него?

Тогда юноша говорит:

— Ты не знаешь цены этому зверю. И я не знаю ему цены. Давай вместе думать.

Хозяин говорит:

— Ты сегодня ночуй у меня. Завтра мы договоримся.

Страж провел юношу в отдельную комнату, накормил его, постелил постель.

А хозяин пригласил к себе людей — советников. Те рассматривают шкуру, диву даются.

Юноша же видит сон. Ему приснилась дочь Тайхнада. Она сказала: «Не соглашайся ни на какую цену. Все отвергни — попроси в жены его дочь. Она добрая и красивая».

Наутро страж привел юношу к хозяину. Тот говорит:

— Даю за невиданного зверя все, что ты попросишь.

Юноша говорит:

— Мы, охотники, как и вы, торговцы, хорошо знаем цену своим словам. Так будем верны своему слову. Дай мне в жены свою дочь. Я бедный человек. Но я хороший охотник.

Богач хозяин не ожидал такого. Но честь мужчины заставила хозяина сдержать слово. Да и шкура не имела цены в деньгах.

— Хорошо, — сказал он. — Только ты пройдешь испытания. Пятнадцать девушек спиной к тебе будут стоять. Если ты наделен кысом — счастьем, укажешь на мою дочь.

Провели юношу в другое помещение. Пятнадцать хорошо одетых девушек стоят спиной к юноше. Хозяин сказал:

— К которой прикоснешься, твоя будет.

Юноша почесал голову, прошел по ряду. Заметил одну, одетую чуть похуже других. Подошел и прикоснулся к ее руке.

Хозяин сказал:

— Ты вправду наделен кысом: на мою дочь указал. Девушка повернулась к юноше — ох и красивая!

Заплакала девушка:

— Я выхожу за незнакомого человека.

Хозяин говорит:

— Уж такая судьба: не я направлял рукой счастливого охотника. Привыкнешь к нему — полюбишь. Будете до старости жить в моем доме, горя не будем знать.

— Нет, — возразил охотник. — Я повезу свою жену к себе на Ых-миф. Я житель Ых-мифа, там мать и память отца моего ждут меня. У нас, у нивхов, род идет от мужчины. Я должен продолжить род отца.

Сказал так юноша. А родители девушки плачут: жаль расставаться с дочерью.

Через несколько дней хозяин-богач снарядил большое судно с богатым приданым и проводил юношу-нивха и свою дочь на Ых-миф.

КАК КРАСАВИЦА ХОТЕЛА УЙТИ ОТ ЛЮДЕЙ

Раньше род Пилвонгун был большим и сильным. Много было в нем мужчин-добытчиков. И мяса у них всегда имелось вдоволь, и рыба не переводилась.

У старейшего рода была дочь — любимица матери, отца и всех сородичей.

Росла девушка, ничего не делала, только набиралась красоты.

Выросла она красивая, гордая. Никого не хотела подпускать к себе.

А женихи сжали наезжать один за другим. Говорили с отцом, с матерью. А красавица не желала никого видеть. Родители же так любили свою дочь, что не могли ей перечить.

Но женихи — не из тех людей, которые быстро отстают.

И вот сказала красавица своим родителям:

— Отец-мать, мне надоели люди. Я никого не хочу видеть. Уйду я туда, куда ничья нога не знает дороги.

Заплакали отец и мать, но и здесь не могли они перечить гордячке дочери.

Дали старики дочери только удочку, нож, камень-оселок для правки ножа. Красавица еще взяла деревянный гребень, чтобы наводить красоту.

Далеко ли ушла девушка — никто не знает. Только очутилась она на берегу реки в небольшом теплом то-рафе. Кто хозяин то-рафа — неизвестно. Очаг без углей и золы. И вокруг нет следов. «Наверно, Куриг меня осчастливил: подарил то-раф», — подумала красавица.

Поселилась красавица в то-рафе, живет себе одна. Вокруг лес: много дров. А проголодается — выйдет к реке, наловит всякой рыбы и — сыта. Только и знает красавица ловить рыбу, готовить себе еду. Потом она ложилась спать. А спать любила подолгу: ей нравилось видеть красивые сны.

И еще она выходила на реку, когда наступала хорошая погода. Она глядела на воду, долго причесывалась, засматривалась на свое отражение и, тихо улыбнувшись своей красоте, возвращалась в то-раф спать.

Однажды пошла она на марь собирать вкусную ягоду морошку. Наклонилась она за ягодой, а когда поднялась: увидела на краю мари женщину.

Обозлилась красавица, ушла к себе в то-раф.

На другой день снова пошла девушка на марь — уж очень вкусна морошка. Ходила она по мари, собирала ягоду. Как-то наклонилась — поднялась: увидела на краю мари мужчину.

Совсем обозлилась красавица, повернулась к нему спиной и ушла к себе в то-раф.

Прошло еще несколько дней. Девушка боялась, что вся морошка повянет и осыплется — пошла собирать. Ходила она по мари, наклонялась за ягодой. Наклонилась — поднялась: увидела под кустом кедрового стланика голого младенца. Младенец лежал беспомощный, только шевелил ручонками и ножками.

Подбежала красавица к младенцу, схватила его на руки, отнесла к себе в то-раф.

Вырезала она бересту, сшила из нее тякк[65], привязала люльку к жердинке на потолке.