Жена моего брата

Еë ресницы смыкаются. Отвечает мне, обвивая руками шею. Да… Да!

От её неровного громкого дыхания, я теряю голову окончательно. Поцелуев становится мало. Руки скользят по прекрасному телу вниз, изучая изгиб спины, ямочки на пояснице. В фантазиях я затëр каждую вожделенную деталь до дыр!

Впиваюсь пальцами в ягодицы, накручивая с боков трусики на пальцы. Сдёрнуть это всë… И не останавливаться! Утонуть, захлебнуться и еë утопить.

Несдержанно рычу.

Хрипло вскрикнув, сжимается, неуверенно давя мне ладонью в грудь.

— Хочу тебя… — выдыхаю ей в губы.

Неуверенно качает головой, и я не могу разобрать отрицательно или положительно. Мне кажется она и сама не понимает!

Я слишком требователен и прямолинеен? Но все возможные прелюдии уже случились в моих фантазиях. Сотню раз так точно. Просто, сдайся! Я же всë равно тебя утащу в этот омут, девочка. Я такое с тобой творить буду, ты сама попросишь!

— Мне же… — отрицательно качает головой. — Нельзя!

— Нам можно всë. Всë!

— Во мне не твой ребенок.

— Он будет моим. Нашим.

Губы немо пытаются что-то сказать мне.

Окей… Окей! Я слишком давлю? Конечно, Черкасов! Ты бы хоть с романтики начал, зачем сразу с кипятка? Она же юная совсем.

Возбужденно улыбаясь, снижаю немного градус, целуя ее в переносицу. Мне же некуда торопиться, я всë равно не выпущу тебя из рук. И буду есть это роскошное блюдо медленно, смакуя каждую деталь. Изведу тебя…

Закрывая глаза, прижимаю еë к себе и, сползая по стене вниз, утягиваю за собой, заставляя оседлать мои бедра. Глажу пальцами алые щеки, любуясь смущением.

Достаю коробочку с кольцом. Жму на кнопку, она открывается.

— Выходи за меня.

Не узнаю свой осипший голос.

Злата расстроенно и жалобно сводит брови, с горечью глядя на колечко.

— Я не могу…

Еë болезненный взгляд уплывает в пространство между нами. Прижимает к груди руки, словно выпадая из реальности.

— Ты — хочешь, ответь мне?

— Хочу, — ресницы падают вниз, пряча глаза, закрывает ладонями лицо.

Вынимаю колечко.

— Я подарю тебе на этот новый год свободу, Золотинка. Я нашел способ! И если ты захочешь, когда обретешь её, в ответ вручишь свою свободу мне, как подарок. Захочешь?

Руки опускаются вниз, завороженно смотрит на мерцающий камешек. Пальчики вздрагивают. Медленно протягивает мне кисть. Надеваю колечко.

Глава 38. Хэппиэнд

Бедра сводит приятной судорогой. Тянусь во сне, пытаясь избавиться от этого сладкого напряжения и одновременно насладиться им. Мне так горячо… И, наверное, в первый раз хочется почувствовать на себе тяжесть мужского тела. И мужчину в себе…

Пальцы сжимают одеяло. Так! Распахиваю глаза от волны, идущей по моему телу и, как прибой, взрывающейся между бедер. Но, недостаточно мощно, чтобы утопить в этой неге до конца.

Подскакиваю, испугавшись этих слишком острых и откровенных ощущений. Словно Демид может видеть или чувствовать их. Лицо горит, дыхание сбито…

Дэм! Это все его запах виноват в этих горячих снах.

Удивленная, смущенно смотрю на себя в зеркало. Поправляю растрепанные волосы.

Демид спит рядом, поверх моего одеяла. Пришел ночью? Я постелила ему на диване. И он вырубился сразу после полуночи — смена часового пояса и усталость. Если бы не это, рухнула бы вчера вся моя броня. С ним невозможно спорить! Он просто не слышит. Целует, ласкает, обволакивает… Берëт — и всë! Я внятного не могу ничего сказать!

Перевожу взгляд на часы — третий час дня! Ого…

Тихонечко крадусь, пытаясь встать так, чтобы не разбудить его. Боюсь, что не выпустит из кровати! Но ничего не выходит. Он распинает меня лицом вниз.

Зажмуриваюсь. От ужаса. От ужаса, что я не смогу не уступить этому мужчине. Потому что моему телу нравится это ощущение. А мои мозги, когда я оказываюсь в его руках — отключаются. И мне даже кажется, что близость — это не такая уж дурацкая вещь, которую приходится терпеть. Что с ним она может быть… приятной? Или, по крайней мере, избавляющей от этого нового для меня мучительного напряжения в теле.

Теплые губы впиваются в мою шею, скользят по позвоночнику. Мои глаза закатываются от ощущений.

— Дэм… — жалобно бормочу я. — Но…

— Глупости! — вцепляется в бретельку моей маечки и, с рычанием натягивает еë. — Тебе некому хранить верность.

— Я же… А вдруг мы как-то навредим «ему»? — снова пытаюсь я, но он прикусывает меня между лопатками, попадая в какую-то очень чувствительную точку. — Ай… Ай… Ай!

Пищу от прошивающего насквозь ощущения, забывая, о чем мы говорим.

Обессиленно утыкаюсь лицом вниз. Хочется закрыть глаза и позволить ему делать со мной это всë. Боги! Но ему не требуется моих разрешений. Отпуская меня, сдергивает одеяло. Воспользовавшись мгновением свободы, соскакиваю с кровати.

Пятюсь под его хищным взглядом, ощупывающим не менее чувствительно, чем руки. От того как он смотрит на меня, и как жадно дышит, я вдруг снова вспоминаю, что я — привлекательна.

— Дэм, дай нам немного времени, пожалуйста, — умоляю я.

— Зачем оно нам?

— Мне! — поправляюсь я.

Сбегаю в душ, не дожидаясь ответа. Но, по привычке, не запираю дверь.

Что делать? Сдаваться?

Заходит следом. Открывает шкафчик.