Жена моего брата

Надеваю домашние шаровары в индийском стиле, и объемный белый свитер. Я обещала себе, что никаких интимных провокаций с моей стороны больше не будет. И всегда одеваюсь закрыто. Расчесываю и распускаю волосы.

Спускаюсь вниз. Разница у нас шесть часов. Я только встала, а у него уже обед.

— Привет, — замираю на мгновение, поднимая глаза на камеру.

Не знаю видит ли он сейчас. Но практически всегда сразу отвечает. Я встаю в одно и то же время, чтобы приготовить завтрак Тише.

Мой телефон тут же отвечает вибрациями.

Дэм: Доброе утро, Золотинка. Красивая…

Мне очень приятно, что он не забывает отметить как-то то, что я нравлюсь ему.

Дальше идут пара вопросов про моë самочувствие. У меня всë хорошо.

Сбегаю от его «взглядов» в кухню. Меня смущает долго красоваться перед камерой. Хотя, иногда, я прихожу сюда под предлогом посидеть у камина и почитать книгу, просто, чтобы почувствовать его присутствие.

Наливаю молоко в сотейник, глядя на потухший экран телефона. Решаюсь оказать ему хоть какой-то знак внимания в ответ на все, что он делает для меня, в надежде, что ему это будет приятно.

Злата: Позавтракаешь со мной?

Дэм: Прости. У меня сейчас встреча. Я с тобой поужинаю.

Нам редко удаётся пообщаться онлайн. Он всë время занят. Да и разница во времени… Меня удручает это. А когда общаемся, он вымотанный и практически ничего не рассказывает.

«Приеду, всë расскажу тебе,» — обещает он.

Букет в моей вазе всегда свежий. И на ночь я получаю несколько ласковых слов. Идеальный роман на расстоянии. Идеальный для девушки в моем положении. Но для мужчины вряд ли.

Пару раз мы говорили по видеосвязи днем. На фоне с ним рядом всегда Регина. Привлекательная, яркая, взрослая… Они красивая пара. Я ревную? Не знаю. Но в груди щемит, когда я вспоминаю некоторые детали, которые накопала про Демида служба безопасности. Он не отказывал себе ни в женщинах, ни в удовольствиях.

В моменты, когда я думаю об этом, мне не хочется развивать наш роман. Измена — это мерзость. Даже когда нелюбимый мужчина изменил. А когда любимый… Умереть можно от боли только представляя это. Но мне нельзя «умирать». Внутри меня бьётся ещё одно сердце. И его стук важнее, чем мои чувства.

Что об этом думать? Мне не хватит сил оттолкнуть Демид. Я просто надеюсь на то, что я ему действительно важна. Пытаюсь эмоционально насытится тем, что есть. И не думать о плохом. Будущее же рисуется туманно. Я не понимаю, как мы и когда придем в точку равновесия и к нормальным отношениям. Выживут ли его чувства.

— Привет, — сонно зевает брат, падая за стол.

— Иди, спи ещё, сегодня же воскресенье. Валентина Игоревна не приедет.

Тиша на домашнем обучении. Мы с ним два затворника.

— Задолбало уже спать, — недовольно. — Давай куда-нибудь сходим.

— Куда?

— Просто погуляем по городу.

— С охраной за спиной?

— Да, блин… — недовольно.

— В батут-центр хочешь?

— Тебе же нельзя на батуты.

— Я тебя подожду.

— Нет, тогда не хочу.

— В тир? — ставлю перед ним чашку с кашей.

— Да!

— Но только в лучно-арбалетный.

Не хочу, чтобы Тиша увлекался огнестрельным. Хватит с него стрельбы.

Пишу смс нашей охране, что мы планируем выход через час. После завтрака мою чашки, и слепо смотрю в окно. У наших ворот какая-то машина и суета. Кто это? Демид приказал никого не пускать. Машина из их автопарка. Я помню еë. Открываю окно.

— Андрей Викторович! — кричу старшему охраннику. — Кто там?

— Черкасова.

— Наталья?!

— Нет. Нина Андриановна.

— О, боже! Пустите немедленно.

Ставлю чайник и иду встречать. Удивительно, но по этой сварливой старушке я соскучилась. Усаживаю её в кресло в гостиной и специально для неё разжигаю камин. Я знаю, что она любит живой огонь.

— Ужасно остаться последней живым реликтом в своём круге, — скрипит она недовольно. — Но ты не переживай, я не стану тебе докучать.

— И вовсе не докучаете.

Расставляю на столике чайный сервиз.

— Нам тоже здесь скучно.

Чуть вытянувшийся до подростковой неуклюжести Барсик, шлифуя на повороте лапами по полу, несется мимо дивана. Следом, пытаясь его поймать — Тихон.

— Здрав… Нин… Андриан… — неразборчиво ляпает он, смываясь за котом по лестнице вверх.

— Ну, здрав и ты будь, боярин, — провожает его скептическим взглядом.

Улыбаясь, разливаю по кружкам чай.

— Со сливками?

— Будь любезна.

Пьем чай.

— Про самочувствие спрашивать не буду. И так вижу — похорошела, заулыбалась. Про другое спрошу. Демид сделал тебе предложение?

Прижимаю ладонь к горящей от стыда щеке.

— Я замужем. И развестись возможности у меня нет.

— Так сделал или нет?

— Нет. Но говорил об этом. О том, что он бы хотел…

— Ты примешь его предложение?

Нервно кусаю губы.

— Я бы хотела. Но… Не в моëм положении.

— В наши времена всë было наоборот. Беременная женщина спешила принять любое достойное предложение, чтобы защитить свой уровень жизни и честь.

— Что не так с моей честью? — нахмуриваюсь я. — Я беременна от мужа.