Жена башмачника

– Мгновения и есть история. Если их достаточно, складывается судьба. Я поцеловал тебя в горах, когда мы были детьми. И с тех пор никогда не переставал думать о тебе.

– А я, Чиро, помню каждое слово, которое ты мне тогда сказал. Я могла бы рассказать тебе, что было на тебе надето в ту ночь на Пассо Персолана, и в часовне Святого Винсента, и на крыше обувной лавки Дзанетти. Как мог ты не знать, что я чувствовала? Я думала, это стало ясно в тот вечер на Малберри-стрит. – Энца отвела взгляд – она не хотела, чтобы он видел ее слезы.

– Я все понимал. И я написал тебе то письмо. Я обещал, что приду через несколько недель, и пришел, я был там, Энца! Но синьора Буффа солгала мне.

– Нет, Чиро! Послушай. Мужчина, которому действительно нужна женщина, делает все, чтобы завоевать ее. Если ты думал, что я вернулась в Скильпарио, почему ты не написал мне туда? Почему ты не перевернул небо и землю, чтобы найти меня? Никакой океан, никакие препятствия не смогли бы нас разделить, если бы я была тебе нужна.

– Это правда.

Сердце Чиро точно обручем сжимали. Он знал, каким упертым может быть, добиваясь женщины. Почему же он не преследовал Энцу столь же настойчиво, как других?

– Но океана и не было. Нас разделяла всего лишь миля. Я видела тебя с другой женщиной, Чиро. Я видела тебя счастливым. И тут ты натолкнулся на меня.

– Это была судьба…

– Или случай! – возразила Энца. – Я помню выражение твоего лица, когда вы с Феличитой вошли в лавку Дзанетти. Блаженство! Ты нес шампанское, вел за руку прекрасную девушку и был счастлив. Бросил на меня взгляд, и сразу же тебе стало неуютно.

– Нет, я обрадовался тебе!

– Ну, со стороны так не казалось. Нет ничего плохого в том, Чиро, чтобы выбрать женщину, которая делает тебя счастливым. У тебя должно быть это право.

– Ты уговариваешь меня уйти к другой? – Чиро чувствовал, что теряет терпение. – Редкое качество для девушки.

– Я просто напоминаю тебе о вещах, о которых ты не задумывался.

– Ты знаешь мои мысли?

– Я могу верить только делам, а не словам. Ты говоришь правильные вещи, а потом исчезаешь, – тихо произнесла Энца.

– Когда я созрел, то не смог тебя найти. – Он помолчал. – А что, если я скажу, что ты нужна мне прямо сейчас? – Чиро наклонился к ней и взял за руку.

Энца улыбнулась:

– Я бы подумала, что бравый солдат, отправляющийся на войну, не прочь оставить дома хорошенькую девушку, которая молилась бы за него. Чиро, я просто напоминаю тебе о доме. Не принимай это за любовь. Между нами глубокая связь, но это не то, что ты думаешь. – Энца высвободила руку и отодвинулась.

Чиро проводил Энцу в Гринвич-Виллидж. Она рассказывала ему истории из оперной жизни, подражала Энрико Карузо, Джеральдине Фаррар и Антонио Скотти, она заставила Чиро смеяться. А он рассказывал Энце о ремонтном фургоне и своих планах по развитию дела после возвращения с войны. Чиро вновь удивлялся, до чего же легко разговаривать с Энцей, каким откровенным он становится в ее присутствии.

На крыльце «Милбэнк-хаус» они крепко обнялись.

Чиро хотел поцеловать Энцу на прощание, но она поцеловала его первой, в щеку. Той ночью Энца молилась за него, но тоски в ее молитвах больше не было.

12 Шляпная коробка Una Cappelliera