Жажда Смерти

— Знаешь, — начал геолог. — У меня было, в общем-то, неплохое детство. Не то, чтобы у меня не было проблем, но я, наверное, просто не обращал на них внимания. — он встряхнул рюкзак на плечах. — У меня было несколько друзей — таких же неудачников по жизни, как и я сам. Хотя не думаю, что наша дружба была настоящей. — он сплюнул на землю. — Скорее всего, мы общались друг с другом только потому, что не могли найти более подходящих для себя друзей — тех, с которыми мы сами хотели бы общаться, а не с которыми приходилось. — он просто замолчал, сделал паузу, ему нужно было как-то разговориться, а начинать всегда тяжело. Он продолжил: — Но тогда я об этом сильно не думал. В то время для меня жизнь была, как нечто естественное, совершенно обычное и… незаметное. Я просто жил, не загружаясь лишними размышлениями или проблемами. Потом я поступил в колледж. Там у меня появились новые знакомые. Я никогда не был душой компании, и никогда не являлся каким-то лидером в каком-нибудь социальном круге. Но с теми людьми я чувствовал себя более-менее комфортно. Меня, вроде бы как, принимали, и даже относились с уважением. Я, в общем-то, был социально реализован. — геолог задумался. — Реализован… Хм. Наверное, — продолжил он, — Если иметь в виду то, что мое место всегда было где-то среди серой, безликой толпы. Среди стада баранов, которых кто-то куда-то ведет, а они не знают ни пути, ни цели. Если говорить о том, что я всегда был частью той массы ни чего не значащих, ни чего никогда не решающих, на которых никто никогда не обращал внимания — если говорить об этом — то я действительно был социально реализован. Я просто был никем. И, видимо, это было моим призванием. — Франкл достал из кармана пачку сигарет с зажигалкой и закурил. — Именно тогда я впервые задумался о смысле своей жизни. — он произнес эти слова с особой иронией и насмешкой. — Как это высокопарно звучит — "смысл жизни". Так вот, именно тогда я впервые начал думать о таких вещах. Я понимал, что я никто. Я понимал, что я ни для кого ничего не значу. У меня были… не друзья, а как бы люди, с которыми я общался. Люди, с которыми я вынужден был находиться в одной социальной группе. Я ненавидел этих людей. Меня никто никогда не оскорблял, нет. На меня просто не обращали внимания. Как и на большинство остальных. Они все были тупые, бесчувственные, грубые — дебилы, короче. Они меня принимали, они нормально ко мне относились, но я их ненавидел. Мне нужны были настоящие друзья — те, которые бы понимали меня, с которыми я бы хотел общаться. От осознания никчемности своей жизни и собственной никчемности тоже я начал много бухать. Я начал "нюхать". Я начал просто отрываться, просто прожигать свою жизнь. Я тратил ее на вечеринки, на дискотеки, на бессмысленный секс, на пьянки и оргии. Потом меня все это достало. Это не решало той проблемы, которую я осознавал уже довольно долго. Это просто убивало время. Очередные бессмысленные дни, недели, месяцы. У меня не было каких-то трагедий, потрясений, не было каких-то серьезных проблем, но всегда почему-то это существование было для меня невыносимым. — геолог вздохнул, сильно затянулся и, выдвинув немного нижнюю челюсть, выпустил вверх клубы дыма. Затем он сказал. — Я как будто потерян в этом мире. Такое впечатление, что я просто пришел туда, где меня никто не ждал, и где я для всех и для всего так и остался навсегда чужим. Я здесь не свой. Я здесь забытый. Я не там, где должен быть. Мне здесь не нравится. И у меня здесь совершенно ничего нет. Ни одной вещи, ради которой стоило бы жить. Я, наверно, просто заблудился в этой бесконечной вселенной. — Франкл на несколько мгновений замолчал. Он поправил лямки рюкзака, и, сплюнув на землю, продолжил. — В тот момент я понял — эта жизнь для меня ни чего не значит, она ничтожна и бессмысленна, она — глупость, ошибка природы, которая сделала из тупых, ни о чем не задумывающихся обезьян, несчастных людей, способных к рефлексии и самоанализу. Тогда я нашел для себя другой способ, как еще лучше и эффективнее убивать время. Экспедиции, походы — я начал бежать. Бежать от людей, бежать от серости, бежать от жизни, бежать от своих мыслей, бежать от самого себя. — Франкл замолчал. Он докурил сигарету, бросил ее впереди себя и наступил ногой, проходя мимо. — Так я пробегал почти всю свою сознательное существование на этой земле. — заключил он в конце своего длинного монолога.

— А что потом? — спросил Викториус после небольшой паузы.

— А потом мне надоело бежать, и я решил все это прекратить. И вот я здесь. Здесь немного забавно.