Жажда приключений

– Мы и так объелись. Правда ведь? – Она смотрит на меня простодушными глазами и не понимает, к своему счастью, что официант тот только и пытается показаться перед нами, чтобы повысить шансы на чаевые.

– А как насчет чая? У нас и холодный найдется, – щелкая языком, не отступает тот.

– Спасибо, мы ничего больше не хотим, правда, милый?

Она смотрит на меня так, что сразу становится ясно: официант для нее вовсе не существует, как и весь мир. В эту секунду, в эту минуту, она любит меня с ног до головы, и она не отдаст это мгновение никому и ничему, не променяет его ни на что, даже на самое заманчивое. Любит, и все на том, однако не признается: философию любви вести некогда. Я вглядываюсь в металлическую серость ее глаз, ощущая поток ее мыслей. Теперь и я недоступен для мира, как сотовый телефон…

– Так что, – не унимается официант, – принести тогда счет?

– Принесите, – не отрываясь от Арины, прошу я, лишь бы тот отстал.

– Как скажете, – обиженно буркает тот.

Официант наконец-то оставляет нас, а мы все еще не отрываемся друг от друга, как загипнотизированные. Все звуки и голоса мира, сговорившись, погасли, свет померк, от внешней реальности не осталось даже воспоминаний…

– Сколько времени? – Все же разрывает минуты таинства она.

– Начало девятого.

– Можем и собираться, сейчас, пару минут, только тортик доем, – широко улыбаясь подчеркнутыми красным губами, она смешно втягивает голову в плечи. – Тут хорошо, правда?

Я озираюсь по сторонам. И дело вовсе не в том, что в кафе малолюдно, что тихая музыка на пару с затененностью свивает особую, почти что романтическую, обстановку. Дело все в девушке. Рядом с ней хорошо. Спокойно. Как будто на своем месте, там, где предначертано судьбой.

– Хорошо здесь, – признаюсь я. – Рядом с тобой хорошо.

Вместо слов она подсаживается ко мне. Плечо к плечу. Кожа ее холодна и тонка. Между нашими лицами какие-то сантиметры. Я чувствую ее губы, с которых не стерся вкус сладкой ванили…

– Ты мог бы каждый день любить меня…

– Мог бы…

– Не отвечай, – перебивает она, – просто слушай и думай, что оно так и есть… – После небольшой паузы она вновь возвращается к начальным мыслям. – Ты мог бы каждый день целовать меня, водить по набережным, рассказывая о своих историях и героях, мог бы каждый вечер читать мне на ночь собственные рассказы и каждую ночь, обнимая меня, засыпать со мной. И я хочу, чтобы ты сегодня вечером что-нибудь почитал мне. Обещаешь озвучить хотя бы один отрывок?

– Обещаю. Мы заедем ко мне, и я… Я по пути выберу самое лучше. Я помню каждый свой роман и рассказ.

– Вот и славно. Тебе нравится, когда я называю тебя писателем?

– Нравится.

– А мне нравится, что ты именно писатель, а не художник, артист или кто-нибудь другой.

Она прильнула щекой к моему плечу, закрыла глаза, словно погрузившись в сон… Я чувствую, как она дышит, как воздух наполняет ее тело, улавливаю кожей колебания ее грудной клетки, вихри крови – самой жизни, сейчас она жива, именно сейчас, – в сосудах… Буквально пару мгновений спустя, открыла, вспомнив о недоеденном торте.

– Впрочем, – деля на маленькие кусочки торт, рассуждает она, – зря мы чай не заказали. Ты не хочешь пить?

– Не особо.

– Странно. Коктейль такой сладкий.

– По-моему, – вспоминаю я, – дети тоже могут наесться сладким и не хотеть после пить.

– Значит, мы с тобой дети? – Смеется она.

– Можем ими побыть, только недолго, а то не сочетается оно с писательством…

– Детям часто бывает скучно, – поджав нижнюю губу, замечает она.

– Это если друзей рядом нет.

– Иногда и с друзьями бывает скучно.

– Тогда это что-то вроде перенасыщенности. Она присуща всему, и она же есть норма, без нее невозможно жить. Все равно что машина без тормозов.

Официант мягко кладет чекбук на стол и отчаливает прочь. Арина, по какой-то своей причине не позволяя мне платить, вкладывает купюру и прячет небольшой кошелек, какой сшит не для огромных и даже не для достойных зарплат, в маленькую черную сумочку.

– Вот, – вздыхая, поднимается она, когда официант уже приносит сдачу, – пора двигаться дальше. Прощаться с этим кафе…

Мы выходим на улицу. Свежо и прохладно, замерзнуть – раз плюнуть.

– В отель я приехала на метро, так что… Видела подземный город. Давай поедем на такси? Я хочу выглядывать в окно и любоваться городом.

Я не возражаю и вызываю такси. Машина должна подъехать в течение десяти минут. Мы стоим, зажатые между двумя посеревшими от сумеречной темени домами. Где-то на конце переулка, ближе к Невскому проспекту, блуждающий музыкант льет игру струн. Туда-сюда бродит множество людей, и они блуждают, как будто не зная, какому делу предаться, они как свободные бабочки, порхающие в безветренную погоду, наслаждающиеся рассечением пространства, но и мы точно такие же мотыльки, только запутавшиеся в смысле жизни…