Жажда

Пусть ей кажется, что её крик способен что-то изменить, пусть. Пусть надежда до последнего живёт в затухающих глазах. Пусть…

Он быстро обогнул здание и… замер, увидев, что жертва уже не одна.

– А папа говорит – пойдём к маме навстречу, ей приятно будет! – верещала маленькая, лет пяти, девочка в розовой шапочке и бирюзовом комбинезоне с ромашками.

А мужчина в чёрном пальто, улыбаясь, обнимал идеальную жертву. В глазах которой можно было, при желании, прочитать лёгкое недоумение, больше похожее на растерянность. Жертва чувствовала облегчение, но не понимала, отчего оно пришло. Не понимала, почему ей вдруг стало так хорошо… С чем связано резкое улучшение настроения?

Жертва стояла, радостно глядя на близких, и очень скоро пришла к очевидному выводу, что ей хорошо от того, что они рядом. Только от этого.

И не заметила проходящего мимо мужчину. Не обратила на него никакого внимания.

Впрочем…

Женщины никогда его не замечали.

Он невидимкой проскользнул мимо дружной семьи, свернул в первый же переулок и остановился, опёршись рукой о стену дома.

Жажда сводила с ума, требовала вернуться и убить всех… всех… всех: идеальную жертву, её мужчину и ребёнка… ребёнка – обязательно, но он понимал, что шансов нет.

И дальше не будет, потому что больше он на охоту не решится.

Сегодня – без крови.

Дрожащей рукой он вынул из кармана пузырёк с успокоительным, закинул в рот четыре пилюли и проглотил, не запивая.

Стало немного легче.

И он в очередной раз пожалел, что пилюли не лечат, а только помогают отсрочить неминуемое.

* * *

– Разрешите, господин подполковник? – спросил Игорь, заглядывая в кабинет. – Вызывали?

– Гамбулов?

– Так точно.

– Входи, – кивнул Брагин. – Проходи, садись… Рапорт написал?

– Да… вроде, – пробормотал молодой полицейский, осторожно опускаясь на стул.

– «Вроде»? – выгнул бровь шеф.

– Ну, в смысле… – Игорь открыл сумку и вытащил вложенный в прозрачную папочку лист бумаги. – Написал, но… мне Емельянов помогал… вспомнить, что и как было…

– Как это – помогал вспомнить? – Брагин хмуро покосился в сторону Василия, который вошёл следом за Гамбуловым, и тот торопливо отвёл взгляд. – Ты что, под диктовку рапорт писал?

– Ну…

– Тут, Фёдор Семёнович, вот какое дело… – попытался затараторить Емельянов. – В общем, если в двух словах: Игорёк считает, что мы только сегодня вечером на дежурство должны заступить. Амнезия у него. Не помнит ничего, начиная с вечера и до моего появления.

Брагин перевёл удивлённый взгляд на Гамбулова, оценил опущенную голову, поникшие плечи и нахмурился:

– Это не лучшая тактика защиты.

– Я не защищаюсь, – протянул Игорь.

– На меня смотри.

Емельянов вздохнул, но промолчал. А Гамбулов, выдержав короткую паузу, исполнил приказ.

– И теперь смотри так всё время разговора, – неожиданно мягко произнёс Брагин. – Понятно?

– Да. – Гамбулов сглотнул. – Так точно.

Судя по косвенным, «поведенческим» признакам парень не врал, однако верить ему на слово Брагин, разумеется, не собирался.

– Почему ты решил, что вам заступать только сегодня?

– Потому, что… – Игорь сбился, но продолжил: – Потому что, когда я проснулся утром, я был уверен, что сегодня – третье.

– Где проснулся?

– Дома.

– У себя дома?

– Так точно.

– Один?

– Так точно.

– Вчера кого-нибудь приглашал? Девушку, например?

– Никак нет.

– А если напрячься и вспомнить?

– Нечего вспоминать, – развёл руками Гамбулов. – В смысле – я идеально помню вчерашний день: днём на тренировке, в боксёрском зале, пришёл домой около пяти вечера, принял душ, кино посмотрел, пока ужинал, потом ещё один фильм, лёг спать примерно в половине двенадцатого. А теперь выясняется, что это было позавчера… – Он, как было велено, смотрел строго на Брагина. – Вот так.

Игорь не походил на лжеца. Брехать, судя по повадкам, любил его напарник – Емельянов, и доведись такую историю рассказывать Василию, подполковнику пришлось бы сложнее. А вот Гамбулова он, как говорится, видел насквозь.

И видел, что парень не врёт.

Но что в таком случае получается? Или у одного из охранников провал в памяти длиной в целую ночь, или же Гамбулова… не было в изоляторе?!

А кто был?

И на этот вопрос накладывается смерть Смирнова, он же – судя по всему – Филин.

Кто был в изоляторе в ту ночь, когда там умер Смирнов?

Случайно ли умер Смирнов?

Кто мог изобразить Гамбулова так, что подмену не заметили ни его начальник, ни его напарник?

«И что мне со всем этим делать? – Брагин побарабанил пальцами по столешнице. – Отправлять на освидетельствование? Наркотики, алкоголь, психические проблемы… Долги…»

Игорь парень молодой, соблазнов вокруг много, поймать его «на деньги» можно: Брагин был реалистом и оценивал людей так, как люди того заслуживали. Знал, что человек слаб.

Но кто заплатил Гамбулову за глупейшую идею с амнезией и, возможно, за убийство или соучастие в убийстве Смирнова? Родственники какой-нибудь жертвы? А кто из них знает, что Смирнова взяли? А если они как-то узнали, что Филин попался, то как им удалось за пару часов подкупить охранника, который уже был на дежурстве?