Жатва восточного ветра

Однако Этриан почувствовал изменения, когда драконы стали планировать вниз в направлении армии. Он ощутил огромную пустоту, сотканную из десятков тысяч малых пустот, ждущих, чтобы их заполнили. Перед ним появились странные образы. Он увидел горы так, как их видели многие тысячи мертвых глаз. На некоторое время Этриан даже утратил ориентацию. Но вскоре он стал смотреть всеми этими глазами как одним огромным оком. Молодой человек чувствовал тот поток силы, который связывал его с каменным зверем. Теперь эта сила становилась его силой. И он мог пользоваться ею по своему усмотрению.

Драконы опустились на землю. Этриан, вытянув шею, взглянул поверх головы своего крылатого коня. Молчаливое войско, как положено, ело мертвыми глазами своего командующего.

— Будь я проклят, — буркнул он. — Интересно, что я теперь должен делать?

— Ты должен решать, кто, где и когда. Все нужные промежуточные действия будут выполняться бессознательно.

— Значит, я должен лишь сказать, кто из них должен атаковать, и они это сделают?

— Да. Но тебе надо будет указать им, как и где.

Этриан отключился от внешнего мира и, покинув тело, полетел в сторону гор. Изучив позиции врага, он вернулся.

— Я готов приступить, — объявил предводитель мертвых и сам уловил нотки изумления в собственном голосе.

— А что стану делать я?

— Подожди немного. Мне ещё надо определить отряды, которые начнут наступление.

Средь глухой ночи, в то время, когда жизнь на земле замирает, армия нежитей пошла в атаку. Мертвецы двигались молча. Они шли не крупными соединениями, как раньше, а рассыпным строем, покрывая при этом весь склон. Попадание магических стрел теперь не грозило им тяжелыми потерями.

Первые десять тысяч были вооружены арбалетами и луками. Этриан приказал им вести стрельбу, не сближаясь с воинами Империи Ужаса.

— Пока все идет неплохо, — сказал он. — Сахманан, садись на своего дракона и отвлеки внимание тервола.

Через мгновение она уже мчалась к перевалу, впереди летело огненное копье.

"Настало время для копейщиков и метателей дротиков, — подумал Этриан. — И очередные десять тысяч вступили в бой».

Над горами полыхали зарницы. Это Сахманан и тервола обменивались огненными зарядами. Вспышки магического огня то и дело выхватывали из тьмы низкие облака. Этриан влез на своего дракона. Он заставлял чудовище подниматься все выше и выше до тех пор, пока его взору не открылось все поле битвы.

Копейщики продвигались вперед, рассыпавшись по склону. Они уже миновали лучников и вступили в схватку с солдатами противника, высланными для истребления стрелков. В сражении один на один мертвецы частенько проигрывали, но в целом штурм рассыпным строем шел значительно лучше, чем при атаке сомкнутыми колоннами. Под руководством Этриана нежити действовали быстрее и гибче, чем следуя поступавшим из отдаления сигналам каменного зверя. Передовая линия Шинсана начала подаваться назад. Копейщики приближались к земляным укреплениям. Лучники и арбалетчики продолжали поливать врага стрелами.

Этриан бросил в бой, также рассыпным строем, десять тысяч человек, вооруженных мечами. А за ними следом двинулись — уже рядами — вся стоящая в ожидании орда.

Или половина орды. Каменный идол, прежде чем уступить Этриану командование, успел погубить не менее шестидесяти тысяч мертвяков.

Этриану с трудом верилось в то, что все эти тела двигались, повинуясь его воле. Ему надо было лишь мысленно представить себе маневр и тех людей, которых он собирался пустить в дело, и его мысль тут же претворялась в действие. Может быть, бросить сотню нежитей на штурм вала, за которым укрыто метательное орудие, причиняющее наибольший урон наступающим? Едва он успел это подумать, как сотня бойцов полезла на холм. Мертвяки спотыкались, падали, но, провалявшись несколько минут, поднимались и опять бросались в бой. Все это походило на сон, вдруг ставший явью.

Этриан заставил командира Семнадцатого бросить в бой все свои силы. Сахманан продолжала держать в напряжении боевых колдунов. В результате тервола смогли вызвать на склон всего лишь несколько демонов, и их появление почти не возымело никакого действия.

Часть его мысленных возможностей оставалась не использованной, и он употребил их на то, чтобы направить десять тысяч неутомимых бойцов на запад, в обход легиона. Покинув пустыню, эти тысячи разобьются на небольшие отряды и начнут «рекрутировать» новых воинов. «Прекрасно, — думал Этриан. — Идеальный план».

Он приказал дракону заложить вираж и спуститься ниже.

— Какая жуть, — подумал он вслух, пролетая в ста футах над полем битвы.

Сражение шло в мертвой тишине. Создавалось впечатление, что там, внизу, сражаются механизмы. До него доносились лишь топот ног и звон мечей. Мертвым сказать было нечего. Солдат Шинсана с младых ногтей учили сражаться молча. Лишь немногие из смертельно раненых невольно издавали последний крик. Единственным посторонним звуком оставался размеренный барабанный бой.

В небо устремилась выпущенная из баллисты стрела. Она прошла настолько близко, что пробила в кожистом крыле дракона большую дыру.