Жатва восточного ветра

— Надеюсь, что она не потребуется, — ответил маг, глядя в спину удаляющегося короля. Монарх шел так, словно на его плечах покоилась вся тяжесть мира. — Друг мой, тебе следует научиться хотя бы на время не совать нос в чужие дела, — прошептал чародей и, повернувшись на каблуках, направился в отведенные ему покои.

ГЛАВА 8 1016 ГОД ОТ ОСНОВАНИЯ ИМПЕРИИ ИЛЬКАЗАРА Предводитель мертвых

— Эта летит точно на нас! — крикнул Этриан. — Бежим отсюда!

Сахманан заспешила вниз по загривку каменного зверя. Этриан бросился следом за ней.

В синем небе сверкнула серебряная молния. Зверь сумел слегка отклонить стрелу, и та угодила ему в бок. Монстр ответил на удар яростным ревом.

— Что это такое? — спросила Сахманан.

— Не знаю. — Этриан оценил потери среди своих лучших воинов и сказал:

— Но действует эффективно. — Слегка подтолкнув её, он добавил:

— Поспешим вниз, пока они не попали в нас.

Молодой человек бросил взгляд на пустыню. Тервола по-прежнему стояли на гребне дюны, и их, судя по всему, совершенно не волновало наступление армии мертвецов.

Когда примчалась следующая стрела, Этриан и Сахманан были близко к земле. Снаряд упал почти вертикально перед самым носом зверя. Большая часть энергии взрыва ушла в озеро, которое с такой любовью воссоздавала Сахманан.

В небо взвились облака пара. Из передних лап зверя брызнули осколки камня. Плиты, которыми было вымощено пространство между лапами, поднялись дыбом и раскололись. Вход в пещеры обрушился.

Узрев гибель своего любимого детища, Сахманан зарыдала.

— А твой Величайший, похоже, слабоват, — заметил Этриан. — Они рвут нас в клочья. Боюсь, что я ошибся, доверив ему нас защищать. Он просто зря губит армию.

— Величайший способен на большее.

— Неужели? Неужели ты действительно веришь в то, что тервола выпустят нас из пустыни? Пока перед нами лишь разведывательный отряд. Ты представляешь, что произойдет, когда они разозлятся по-настоящему? Теперь им известно, что здесь происходит, и они знают, что надо делать. Если твой Величайший будет продолжать в том же духе, то к концу недели мы все умрем. Включая его.

— Серебряные стрелы? — спросила Сахманан, вздернув голову. — Атаки прекратились.

Она была права. Бомбардировка кончилась. Этриан оценил ущерб, нанесенный последним снарядом.

— Придется потрудиться, чтобы все это расчистить, — сказал он и прошел к месту, откуда можно было увидеть дюну.

Там ничего не происходило. Воинство каменного зверя по-прежнему окружало песчаный холм.

— И что же теперь? — поинтересовался Этриан.

— Враги ушли. Величайший не мог этого предвидеть. Они спустились по противоположному склону и исчезли.

Этриан даже плюнул от злости.

— Портал перехода. Клянусь. Даже я руководил бы войском лучше, чем это так называемый бог, который…

— Не смей так говорить!

— Я говорю так, как считаю нужным. Тупость она и есть тупость. По другому не скажешь. Я хочу выбраться из этого места, но если твой дружок будет продолжать в том же духе, мне это сделать не удастся.

Каменный монстр прорычал что-то вроде того, что он пока ещё не обрел полную мощь. Этриан в ответ заявил, что идол бесполезно истратил и ту силу, которую уже получил. Спор это продолжался четыре дня — ровно столько, сколько времени ушло на расчистку входа в пещеры. Этриан хотел, чтобы зверь признал себя его рабом. Зверь же отказывался.

Сахманан раньше, как правило, выступала на стороне божка. Теперь же она предпочитала хранить молчание. Она бродила вокруг озера с видом девочки, пытающейся собрать все обломки расколовшейся фарфоровой куклы.

— Они ждут нас в горах, — сказал Этриан, обращаясь к Сахманан. — Полный легион, готовый к битве. Полагаю, что твой Величайший уложит там всю свою неживую силу.

— Божество весьма болезненно воспринимает поражения, Этриан.

Юноша внимательно посмотрел на нее. Женщина впервые обратилась к нему по имени.

— Так же, как и они, подруга. Так же, как и тервола. Они лишь однажды потерпели поражение. Их сокрушили мой дед, мои дяди, моя тетка и человек, убивший отца. Враги пытались отомстить и поэтому захватили меня.

Сахманан прошептала, как будто каменный идол не мог услышать её шепота:

— Я тебе верю и очень их боюсь. На как мы можем заставить Его к нам прислушаться? Он стал совсем не таким, каким был раньше. Бог перестал делиться со мной своим могуществом. Во время борьбы с Нахаман боевые действия в основном вела я.

— Вероятно, он возлагает на тебя вину за поражение.

— Но я…

— Теперь не имеет никакого значения, кто виноват. Он все равно не признается, если даже вина целиком лежит на нем. Ведь это идолище считается богом. А богам положено быть всемогущими и непогрешимыми.

— Что же нам делать?

— Следовать за армией и быть готовыми оказать помощь. Нам придется разделить её судьбу вне зависимости от того, пойдем ли мы с войском или останемся. Тервола не знают слова «пощада».

— Жди здесь, — согласно кивнув, ответила Сахманан.