Жатва

Вместо ответа я мог бы просто поднять руки, показывая золоченые наручи с радиумным оружием. Но удержался. Это выглядело бы глупо и самонадеянно. Да, в схватках один на один я вполне могу противостоять Жнецу. Но если их будет несколько – то далеко не факт, что меня спасут даже мои фокусы с нырянием на изнанку.

– А если вскрыть его раньше, чем они придут?

Харул снова прищурился, внимательно разглядывая меня.

– У тебя там кто-то внутри, так? Кто-то из близких?

Я промолчал. Хотя мой ответ ему, похоже, и не требовался.

– Хорошо. Я дам тебе честный расклад. У Дома Мэй всего шестеро Жнецов, причем амальгама есть только у одного из них. Мы слабы по сравнению со Жнецами Великих Домов. Мало того – и ортосы, и гракхи ненавидят нас даже больше, чем друг друга. Поэтому, стоит кому-то из нас попробовать захватить пилон – на нас набросятся с удвоенным рвением. Высокородные не могут позволить нам заполучить даже один.

– Почему?

– Потому что участие третьей стороны в турнире Жатвы – это прецедент. Великие Дома постараются, чтобы он стал первым и единственным. Для начала – наверняка постараются выследить и убить всех, кто выступил за Дом Мэй. Уверен, что у всех Жнецов есть приказ на этот счёт.

– И на что вы тогда надеетесь?

– На удачу. На хитрость. А теперь – возможно, и на помощь местных.

– Зачем местным помогать вам? Не всё ли равно, у кого в итоге быть рабами?

– Вообще-то не всё равно, – с изрядной долей удивления ответил Харул. – Ктому же, Дом Мэй не держит рабов. Он… Можно сказать, что он представляет интересы потомков гелотов, вытащенных на Аксис из других миров.

«Ама, это правда? Дай короткую справку о Доме Мэй».

«Независимый Дом Мэй признан Великим Домом Ординаторов двенадцать лет назад. Основатель – Акамант Мэй по прозвищу Обрубок. По неофициальным данным – бастард одного из главных родов Великого Дома Ортос, рожденный от домашней рабыни. Вырос в окрестностях анклава Хамунд, там же сейчас располагается его главная резиденция. Численность подданных Дома Мэй плохо поддается оценке».

– Дом, основанный потомками рабов? И как высокородные терпят это?

– С трудом, – снова хрипло рассмеялся Харул. – Но, думаю, восстание Руфа Одноглазого их многому научило. Да и более мелких бунтов за последние полвека было достаточно. Когда на одного высокородного приходится по десятку рабов, а то и больше – поневоле начинаешь смягчать законы. В конце концов, мы все зависим друг от друга.

– Допустим. Но чего ваш Дом хочет добиться на турнире?

– Если бы мы сумели удержать хотя бы один пилон – это уже была бы огромная победа.

– И что бы вы сделали с теми людьми, кто находятся в пирамиде?

– Они попали бы под защиту Дома Мэй. И пополнили бы его ряды. Если бы захотели, конечно.

– А у них был бы выбор?

– Выбор есть всегда. Свободная жизнь на Аксисе тяжела. Нужно много работать даже просто для того, чтобы добыть себе пропитание. Многим куда милее судьба домашнего раба где-нибудь под куполом. Или даже шлюхи в публичном доме. Всегда накормлен, напоен. И хозяин всегда знает, чем тебя занять.

Я задумался. Во мраке безысходности, окружавшем меня с того момента, как я очнулся в операционной, кажется, замаячил далекий огонёк. Слова Харула пробуждали надежду на то, что в этом новом мире тоже можно будет обустроиться. Да, будет тяжело, но живут же они здесь как-то. Наш город, попавший в Пасть – далеко не первый и не последний…

– Если я соглашусь помочь Дому Мэй… Каков будет наш план?

– Чтобы захватить контроль над пилоном, требуется время, и довольно длительное. Чем больше Жнецов участвуют в захвате – тем быстрее он проходит. Поэтому желательно собрать все имеющиеся у нас силы.

– И где остальные Жнецы Мэй?

– Жнецов забрасывают в разные части долины, в случайном порядке. Так что я пока не знаю, где находятся мои… коллеги. Связи у нас тоже нет, поскольку нет амальгамы. Но перед выброской мы условились встретиться возле самой высокой скалы или здания, которое отыщем в долине.

– Так себе ориентир для наших мест.

Харул вздохнул и развел руками.

– Да, не повезло. Мы ведь не могли знать, что в Пасть попадется город с такими огромными зданиями. Какое из них самое высокое?

– Да полно таких. И на этом берегу, и на другом.

Честно говоря, я даже сам не смог бы сходу назвать, какое здание в городе самое высокое. За последние годы кучу многоэтажек построили, особенно здесь, в центре. Даже дома, рядом с которыми мы находимся – и те по двадцать с лишним этажей…

– Но вон та стеклянная башня – пожалуй, самая большая из всех, что я видел здесь, – Харул указал на маячащую в паре кварталов от нас громаду бизнес-центра «Империал».