Жаркий декабрь

Впрочем, и без минометов батальону было чем встретить противника. Про советы экономить патроны никто не вспоминал, считая что ради такого дела их жалеть нечего. Правда, зачастую солдаты просто высовывали винтовку из окопа и стреляли не глядя, внося свою лепту в общее веселье. Но плотность огня была очень высокой, поэтому неудивительно, что уже через минуту натиск противника вдруг разом ослаб. Вскоре даже самые робкие отважились выглянуть из траншеи и прицельно обстреливали отступающего врага. Спастись удалось немногим. Минометчики вовремя перенесли огонь вперед, к кромке леса, и японцам уже некуда было деваться. Сзади их хлестали пулеметные очереди, а впереди ждали разрывы мин. Вскоре живых врагов в пределах видимости уже не осталось.

Когда залпы стихли и всполохи от выстрелов потухли, стало заметно, что уже окончательно стемнело. Лишь редкие ракеты освещали поле боя, усыпанное темными бугорками. Глядя на распростертые тела, усеявшее все поле, Билл отхлебнул из бутылки, припасенной загодя, глоток виски, и потрясенно воскликнул.

– Да их там не меньше тысячи!

Тим оценивал потери противника более сдержано, считая что их примерно на порядок меньше, чем насчитал Фармер, но счел целесообразным своими соображениями с солдатами не делиться.

Сбор трофеев отложили на утро, и правильно сделали. Большинство лежащих «трупов» ночью неожиданно ожило и ретировалось вместе с оружием. Правда, некоторые так и не доползли до леса и истекли кровью, оставив после себя лишь бурый след на траве, отмечавший последний путь японских солдат, позарившихся на чужую землю.

Оценив итоги сражения, Коди немного повеселел. Стало ясно, что подобных попыток японцы больше повторять не станут. Чтобы выкурить янки, джапам требовалось кое-что помощнее простых винтовок. Но их артиллерия работали на восточной оконечности острова, да и то не слишком успешно. Американцы неплохо вели контрбатарейную борьбу, накрывая орудия чарли залпами своих пушек и минометов. Правда, у японцев оставалось абсолютное преимущество в воздухе, но летчиков совершенно не интересовал батальон, занявший позиции у реки. Пилоты старательно экономили патроны и, даже когда американцы перестали прятаться от каждого самолета, пролетавшего над ними, не делали попыток обстрелять столь ничтожную цель. У батальона ни одного зенитного орудия не имелось, так что американцы любезно отвечали самолетам взаимностью, просто перестав обращать на них внимание.

Ночь – время спокойствия и законного отдыха для всех, кроме дежурных и часовых. Намаявшись за последние сутки, почти все солдаты, не занятые в карауле, и даже сам капитан, спали как убитые, не сомневаясь, что новой атаки не последует. И действительно, ничего страшного за ночь не произошло. Лишь периодически постреливали часовые, которым впотьмах за каждым кустом виднелся враг, да патрули наткнулись на японских разведчиков, видимо заблудившихся в темноте. Вэнс, правда, толком не выспался. Он все время то бегал проверять посты, расставленные по периметру, то лез на передовую, убедиться, что чарли не начали ночную атаку. Лейтенант Пайпер также дергался на каждый шорох и тоже совершенно напрасно.

Утро порадовало батальон тишиной и красивым рассветом, внушая оптимизм и пробуждая любовь к жизни. Но, как оказалось, радоваться было рано. Ни один корабль ночью так и не пристал к берегу. Хорошо, если транспорты не потопили в море или прямо в порту и снабжение еще удастся наладить. Однако что-то подсказывало Вэнсу, что ситуация имеет тенденцию со временем скорее ухудшиться.

Отоспавшись немного днем, сержант опять бодрствовал всю ночь, не веря до конца, что японцы не готовят какой-нибудь пакости. И на этот раз он, к сожалению, оказался прав. Неожиданно над головой что-то просвистело и впереди, далеко за линией окоп, прогремели мощные взрывы. Ступнями ног Вэнс почувствовал, как прочная, такая надежная земля задрожала, будто готовясь перевернуться вверх тормашками. Дыхание у Тимоти перехватило от радости – вот она, помощь! Япошек мочат из всех орудий. Но следующий залп лег гораздо ближе и Тим понял, что стреляют по ним, просто наводчики еще не успели пристреляться. А затем все вокруг заполнилось сплошным грохотом, всполохами огня и пылью.

Сначала никто не понимал, почему снаряды летят с тыла, но потом стало ясно, что огонь ведется с японских крейсеров. Сравнительно короткий обстрел закончился для роты Вэнса, отделавшейся буквально испугом, вполне благополучно, словно сама судьба берегла ее для грядущих сражений. Но зато роте «Би» досталось по полной. Обратный скат холма, который она занимала, казалось, сам притягивал тяжелые снаряды и они перепахали все позиции, оставив очень мало живого. С рассветом японцы повторили опыт. Видимо уже больше не опасались ни американского флота, ни авиации, раз их военные корабли осмелились показаться днем. Впрочем, из низины море не было видно, и состав неприятельского флота остался для Вэнса загадкой.