Жаркий декабрь

Кажется, после бессонной ночи, нелегкого марша и тяжелой работы человек может только без сил свалится на землю и уснуть. Однако, пока капрал вкушал, вернее, выпивал плоды победы, солдаты продолжали углублять окопы и даже начали рыть ходы сообщений. Старались все на совесть, но в любом деле одних стараний мало, нужны еще умение и навык, а новобранцам их катастрофически не хватало. Так, например, многие новички перед выемкой грунта забывали аккуратно снять дерн, и теперь, чтобы не демаскировать позиции, сержанты гоняли нерадивых подчиненных нарезать куски дернины где-нибудь подальше от линии траншей.

Между тем отдаленный грохот на северо-востоке становился постепенно привычным фоном, вроде шума улиц или ритмичного плеска прибоя. Канонада то стихала, так что становились различимы отдельные выстрелы, то снова перестала в яростный гул, но полностью не прекращалась ни на минуту. Поэтому спокойствию, царившему на позициях батальона, никто не верил. Обливаясь потом, молодые ребята вгрызались в рыхлый грунт, каждую минуту ожидая выстрела в свою сторону.

И обстрел действительно не замедлил себя долго ждать. Но японцы немного опоздали, дав своим противникам время укрепиться. В ответ на робкие выстрелы американцы обрушили на лес целый шквал огня, от которого во все стороны разлетались сломанные ветки, щепки и куски коры. За этими фонтанами невозможно было различить, притаился ли кто-нибудь за деревьями, или там уже давно никого нет.

Сержанты и офицеры напрасно взывали к подчиненным с призывом беречь боеприпасы. Солдаты игнорировали все увещевания об экономии патронов и продолжали палить почем зря. Сражение закончилось минут через пять после того, как прекратилась стрельба с вражеской стороны и последний живой японец скрылся из виду.

Потери подразделения в первом бою оказались на удивление маленькими. Батальон отделался несколькими легкоранеными и лишь в роте «Би» погиб рядовой Браун. Большая часть личного состава никогда раньше не видела героической смерти в бою, разве что в кино, и все сбежались к палатке санитаров посмотреть на первого убитого. Одни зрители стояли растерянно, неожиданно поняв, что они тоже могут разделить участь несчастного Брауна. Другие бесцеремонно тормошили тело погибшего, удивляясь, что входное отверстие от пули такое маленькое, а выходное такое большое, размером с ладонь.

После битвы офицеры и сержанты роты «Си» собрались на командном пункте – получить похвалу, что маловероятно; взыскания, что совершенно очевидно; ну и конечно ценные указания. Лейтенант Пайпер светился от гордости, и если что омрачало его чело, то лишь тяжелый выбор – открывать шампанское или виски.

– Ну, за первую победу, – торжественно предложил он тост, остановившись, наконец, на более благородном напитке.

– Не похоже, что все закончилось, – задумчиво ответил капитан, пытаясь высмотреть в бинокль признаки японцев. – Скорее, разведка боем.

Вэнс был того же мнения и скрывать свою точку зрения не собирался.

– Пулеметы бы перенести, – прозрачно намекнул сержант. – Чертовы «чарли» их заметили, а огневую точку все равно доделать до конца не успели.

С сожалением посмотрев на недостроенное пулеметное гнездо, так и не накрытое бревнами, Коди согласно кивнул и снова приник к биноклю.

Заручившись согласием ротного, Тимоти пулей метнулся к большой яме, так и не ставшей дзотом. Капралу-пулеметчику санитар перевязывал предплечье, задетое осколком, и Вэнс сам аккуратно открутил винт крепления и вытащил пулемет из треноги. Через пять минут все хозяйство уже перетащили но новое место, разложили ящики с патронами, ровно установили треногу и вставили в нее пулемет.

Тим предполагал, что сначала джапы, дождавшись ночи, обстреляют противника, а затем попытаются обойти с флангов. Но все вышло по-другому. Еще не успели сгуститься сумерки, как из леса молча выскользнули серые тени и, прежде чем командиры американцев успели среагировать, японцы приблизились на полсотни метров. Но, не дожидаясь команды, пулеметчики поприветствовали гостей длинной очередью и одновременно со всех сторон захлопали винтовки. Чуть больше времени понадобилось на подготовку к стрельбе минометным расчетам. Но когда они взяли верный прицел и немного пристрелялись, то выжали максимальную скорострельность из своих минометов, бросая в ствол следующую мину едва ли не раньше, чем вылетала предыдущая.

Несмотря на столь горячий прием, японцы продолжали бежать вперед, стремясь быстрее преодолеть опасную зону, но огненный дождь неотвратимо следовал за ними. В пылу битвы минометчики вошли в раж и иногда клали мины чуть ли не на брустверы окопов, заставляя своих же солдат вжиматься в землю. Но зато враги так и не смогли преодолеть смертельную завесу.