Жалость унижает ментов и бандитов

— Да нет. Обычная.

— Высокая номенклатура?

Старику пришлось все-таки ответить:

— Партийный аппарат области.

— Высшее звено…

— Среднее тоже.

— И сами все тут освоили?

— Ну зачем… С ними тут еще несколько людей из МГК. Из облисполкома. Ну и нужники, конечно. Из Коммуникации. Торговли… Все, как принято.

— Милиция?

— И эти были.

«Были!»

Выходит, не один Скубилин сбежал со своей дачи!

— Не успеют построить — и уже продают, — Картузов подстрекнул. Хотят подзаработать… А то чего-нибудь да не понравится! Видно и тут тоже…

Старик не стремился к разговору, который Картузов тщетно пытался ему навязать.

— Видно…

— Но вы-то остались!

— Мы-то наоборот. Как раз и въехали, — полковник — отставник вздохнул, отвел глаза.

Попытки реанимировать беседу ни к чему не привели.

Простившись, Картузов повернул к машине.

Видя, что начальство разговаривает, водитель — молодой парень опустил крышку капота. Двое местных парней и девка — все трое в сапогах, в куртках, в одинаковых лохматых собачьих шапках — не замедлили объявиться рядом. Закурили. Водитель включил магнитофон. Слушали «Лебедя на пруду»…

— Любимый «Лесоповал»… — полковник поздоровался.

Маленький, круглый, в дутой гражданской куртке, он никак не соответствовал имиджу возглавляемого им грозного учреждения.

— Что за народ у вас тут унылый… — посетовал Картузов.

— А мы не отсюда, — деваха тряхнула пушистой шапкой. — Мы ольховские.

— А сюда зачем?

— К автобусу.

Деревенские охотно разговорились.

— Тут автобус и ларек! И телефон. Клуб уже начинали строить…

— И все недовольны!..

— А что им радоваться? — один из парней достал сигареты, по очереди поднес каждому, включая деваху. — Если их теперь сносят…

— Как сносят?

Картузов начал понимать.

— Решение есть. По плану тут скоростное шоссе.

— Не знали, когда строили?!

— Знали! Но они-то как считали? «Обойдем! Прикажем!» Партийные органы! А обстоятельства изменились — они и посыпали отсюда…

— Кто же теперь у них купит?!

— А хоть бы и вы! Они же скрывают, что поселок сносят!

Расстались дружески. Водитель обещал при случае заехать в Ольховку.

— Будем ждать…

Картузов поинтересовался еще:

— А облисполком? Нотариальная контора при заключении договора…

— Сверху дали команду, чтобы не мешали продаже! А эти, — парень показал на двухскатную балтийскую модель полковника-отставника, — попали, как кур в ощип. Теперь пишут во все концы… Жалуются. Да поздно уж! Обули…

Было о чем рассказать Ильину…

КОЗЛОВ

Ночную сводку наружного наблюдения за Качаном Козлову принесли утром, сразу, как он приехал к себе.

Ночное бдение топальщиков не прошло впустую.

Козлов и сам не ожидал, что с первого раза он попадет на горячее.

Разведчики зафиксировали отъезд Качана и Верки с вокзала, номер такси, адрес. Вместо того, чтобы находиться на службе на проводах делегатов Съезда, когда от каждого требовался максимум отвестственности и прочее и прочее, старший опер уехал к себе домой. Да не один! С девкой! Да еще замужней!

Качан был у него в руках.

Комитетчик задумался. План комбинации был многоэтапный.

Для начала следовало заставить скомпроментированного Качана собрать материалы на Картузова.

Сделать это особой сложности не представляло.

Качан — если он хотел избежать неприятностей — должен был записать с десяток-другой потерпевших, заявлявших в дежурке о кражах на вокзале и на линии. Всех их наверняка отшили. Заявления не зарегистировали, ориентировок о похищенном не послали. Ему ли, Козлову, не знать, как повышается коэфициент ментовской раскрываемости преступлений…

Полученными данными следовало прижать Картузова. Генерал Скубилин, хотя и поощряет липовую статистику, но погоревшего, схваченного за руку подчиненного, скрывать не станет — иначе сам слетит с кресла…

«Картузов расклад хорошо понимает, поэтому нехотя, но вынужден будет работать в спарке…».

В дальнейшем через Картузова можно было подобраться к Авгурову.

Таков был первый этап.

«Итак, Качан…»

Заняться им следовало, не отклыдывая.

Одновременно ждали своего исследования и другие материалы разработки.

Скрытое наблюдение за Авгуровым зафиксировало его передвижения по столице за сутки. Встречи, контакты.

«В субботу ужинал в ресторане Центрального дома литераторов с неизвестным, который был обозначен разведчиками как „Краб“. Последний был сопровожден в Гранатный переулок дом…»

Адрес Козлову был хорошо известен. В нем жил Ильин. Он и был «Крабом».

Женщины Авгурова на интересовали. Снабжение тоже.

По дороге домой попросил притормозить у «гастронома» на углу. Прошел вдоль пустых полок, купил овсяного печенья…

И все же в сито, установленное контрразведкой, попали хотя и небольшие, но обращавшие на себя внимание детали.

Утром, перед работой, разведчики засекли Авгурова рядом с валютным магазином «Березка» у Новодевичьего монастыря, где отоваривались иностранцы. В магазин полковник не зашел, но явно у него намечалась встреча, которая сорвалась. встреча…

Зато скрытое наблюдение отметило его посещение некоего представителя организации, носившее мудреное название «Спецохотхозяйство». Проникнуть внутрь разведчикам не удалось: вход для них был перекрыт.

Кое-что, однако, стало известно.