Жалость унижает ментов и бандитов

Лично Козлова беспокоило, как бы ЧП на вокзале не отразилось на судьбе задержанной с контрабандой жены Авгурова — она оставалась в Шереметьеве. Материалы об ее аресте и возбуждении уголовного дела, если бы не бандитский налет на инкассаторов, могли быть уже утром доложены транспортному прокурору…

«Менты, мать их… Под носом у себя не видят!»

Неизвестно, чем бы все закончилось для ментов, если бы не неожиданное спецсообщение, которое поступило на Верх почти сразу вслед за первым…

МВД сообщило о впечатляюще-быстром и результативном задержании преступников и возвращении похищенного.

На Верху снова был шок, но теперь уже от радости. Немедленно был найден ракурс под которым информация двинулась дальше — в Секретариат ЦК КПСС, в прессу.

Победная реляция!

«… Столичная Краснознаменная… — Слагаемые рапортов такого рода были все известны. — Высочайший профессионализм. Всегда стоять на страже интересов… Социалистическая законность… Родные Партия и Правительство…»

Поражение ментов в мгновение обернулось победой.

Несмотря на поздний час из МВД СССР поступали все новые подробности.

Рядом с трупом одного из преступников, некоего Голицына, был изъят пистолет системы Макарова — табельное оружие, принадлежавшее убитому милиционеру отдела милиции Москва-Белорусская, объявленное в розыск…

Информации шли одна за другой.

Генералитет стремительно набирал очки.

«… Полностью возврашены в Государственный банк СССР похищенные у государства деньги в сумме 833.120 руб 55 коп. Готовится подробное спецсообщение…»

Почти одновременно МВД СССР ходатайствовало о представлении к высоким правительственным наградам тех, кто проявил героизм и мужество при защите социалистической собственности от преступного посягательства…

Таких было четверо.

Трое из них были представлены посмертно. Еще один — инкассатор, доставленный с тяжелейшими ранениями в Склиф, вместе с врачами боролся в это время за свою жизнь.

Второй список отличившихся — составленный наскоро — включал в себя живых — тех, кто, по мнению руководства, обеспечил организацию образцового общественного порядка в Москве во время исторического действа. Сюда попала вся основная руководящая обойма, а, кроме того, те, кто сумел во время подсуетиться, с кем расплатились за оказанные ими прежде услуги, и те, кого, наоборот, хотели проавансировать…

В спешке, как водится, упустили водителя-милиционера ППГ и старослужащего, первыми заметивших зеленоватый «Жигуль» с бандитами…

Вокзальные розыскники во главе с Игумновым в него также включены не были — списки готовили в их отсутствии, предполагалось, что и тех и других поорят их непосредственные руководители.

Зато чья-то легко узнаваемая, имеющая власть рука, в последнюю минуту пополнила ходатайство еще тремя особо отличившимися:

«Картузов П.А. — начальник отдела внутренних дел — подполковник милиции;

Саидов С.М. — старший оперуполномоченный — старший лейтенант милиции;

Смердов В.А. — заместитель начальника отделения — подполковник милиции…»

Более подробное спецсообщение в ЦК КПСС тоже не заставило себя ждать, оно оказалось в большей степени взвешенным и отражало расстановку соперничавших групп.

Из первоначального текста, в частности, было изъято упоминание об объявленном в розыск пистолете «макарова»…

Генерал Скубилин, бывший благодаря замминистру Жернакову в курсе всего происходившего, первым оценил цену сделанной купюры:

«Кто-то выручает транспортного прокурора!..»

Догадаться об этом не составляло сложности.

То, что бандиты использовали пистолет убитого милиционера бросало тень на качество прокурорского расследования. Если бы следствие проведено было объективно и полно, Голицын и Волоков не оказались бы на свободе, не могли бы совершить то, что они совершили. Невиновный не был бы приговорен к высшей мере…

Вместо прокурора, вину за это теперь должен был взять на себя кто-то другой.

Увы! Этим «кто-то» запросто мог стать он, генерал Скубилин.

«Слабый контроль за деятельностью начальника уголовного розыска Москвы-Белорусской…» — Того, скорее всего, теперь ждали арест и суд. Но об этом Скубилин сейчас не думал.

«Защищают транспортного прокурора!»

Это был о дурным знаком и для него и для его комитетского партнера, для Козлова.

МЕНТЫ. ИГУМНОВ.

Игумнова с его замом подбросила на вокзал одна из патрульных машин, следовавших с пустыря с оставленным преступниками «жигулем», деньгами и оружием.

Еще по дороге по рации прослушали ориентировку, в которой перечислялись все участники бандитского нападения на инкассаторов.

— «Субанеев Виталий Александрович… — Далее следовал год рождения, адрес, приметы. — Голицын… Волоков Юрий…» — И снова полные установочные данные.

Преступников уже разыскивали.

Совершенно непонятно было, как Московский Главк успел так быстро развернуться. Между тем личности убитых еще не были установлены.

— МУР есть МУР! — водитель, который их вез, обернулся, подмигнул транспортниками. — Не железка…

До вокзала доехали без происшествий.

Мероприятия проводов делегатов съезда тут еще продолжались.

Где-то на входных стрелках уже постукивал очередной состав. Гремела музыка.