Жалость унижает ментов и бандитов

Смердов окунул лицо в ладони, задумался.

«„Ключи“, „вагоны“, „мэр“… Лапша на уши дежурного. Агент — умница. Он сообщил шефу, что задержан. А наш дежурный — осел, пьянь, взяточник…»

— Давай еще раз!

Опер-алтаец был весь внимание.

Бобины двинулись по-новой.

— «… Из второго пакгауза… В последнюю очередь… Посмотрите на кинутого…»

— Стоп! — Смердов подял голову.

Подосланного агента интересовал кинутый…

Внезапно Смердова осенило.

«Иностранец-охотник с Кипра… Георгий Романиди! Вовсе не в Волоке и не в Голицыне дело! И даже не в убитом хозяине „Аленького цветочка“ Сергее Джабарове!»

В разговоре со своим шефом он и не упомянул о них.

«Киприот Георгий Романиди! Вот, кто им нужен!»

Все сходилось:

Кто-то копал под Авгурова!

«Под фирму „Байкал“»…

Всемогущий милицейский подполковник доктор юридических наук посредничал между иностранными слушателями закрытых партийных курсов и Спецохотхозяйством.

Смердов владел информацией на этот счет.

Виталька Субанеев болтал с иностранцами-охотниками — они разговаривали обо всем весьма откровенно.

Авгуров обладал связями на самом высшем уровне. Виталька не исключал, что от кооператива «Байкал» течет не особо шумный, но никогда непересыхающий полностью ручеек валюты наверх.

У такого человека должно было быть немало врагов и то, что произошло было зтапом происходившей борьбы.

«Кто-то пытается разрабатывать Авгурова через егерей Охотхозяйства. К ним подослали этого „Анчиполовского“. В качестве помощника использовали человек, близкого к кавказцам. Отсюда сведения о временном домике…»

К выстрелу на перроне это не имело никакого отношения.

Смердов поднялся. Он принял решение.

— Убирай диктофон. На сегодня все. Свободен…

Оставшись один, Смердов позвонил Голицыну:

— Не спишь?

— Ждем-с!

Смердов не стал больше томить. Сказал, как выдохнул:

— Завтра…

МЕНТЫ.

Съезд закрыли торжественно. Заключительным словом. Коллективным пением «Интернационала». Бурными, долго несмолкавшими аплодисментами.

Дальше все пошло своим порядком.

Зарубежным делегациям предстояли поездки по стране — встречи с коллективами трудящихся Страны Советов. Представительство.

Основная масса своих сразу возвращалась домой.

Для статистов съезда — передовых рабочих, доярок, учителей — праздник закончился в тот же час — одномоментно и навсегда. Никто из них не задержался в столице хотя бы на сутки. Отъезд был зараннее расписан. Повагонно, пополочно.

Вокзал снова был выдраен, вычищен, оцеплен.

Снова черные «чайки» и «волги» провожающих, представители ЦК КПСС, профсоюзов, кагебешники в штатском…

Транспортная милиция отсвечивала парадными белыми кашне и белыми сорочками.

— Игумнов! Качан у тебя? — В трубке слышались еще голоса. Картузов звонил из дежурки. Начальник отдела был чем-то обеспокоен. — Никуда не посылал?

— Нет. Что-то случилось?

— Подобрали твоего человека…

— Николу?

— На лестнице. В бессознательном состоянии. Перелом шейных позвонков. Черепная травма. Вызвали «скорую»…

— Я еду!

— Нет! — У Картузова было все продуманно — он потому и звонил. Поедет Качан или Карпец! Ты тут нужен! Скубилин, министерские… Не отговориться!

— Куда наряд у «скорой»? — крикнул Игумнов.

— В 7-ую больницу! На Каширку! Ищи Качана! — Последнее относилось уже к дежурному.

— Я искал. Нет его.

— Ищи Карпеца! — Картузов бросил трубку. — Остальным общий сбор!

Личный состав загнали на инструктаж часа на полтора раньше назначенного — чтобы к приезду проверяющих все были на местах. После появления большого начальства в зал и муха не должна была влететь.

Игумнов медленно зверел.

Ленинскую комнату наполнили менты.

Большинство постов на вокзале осталось открытыми.

— Товарищи офицеры! — прозвучала команда.

Все поднялись.

Большое начальство прибыло. Скубилин, проверяющие из Министерства. Прошли на сцену.

Внезапно Игумнов почувствовал чей-то взгляд, осторожно повернул голову. Среди сопровождающих мелькнула рыжая шевелюра.

«Начальник транспортного КГБ Козлов!»

Рыжий не успел отвернуться. В глубине глазниц зеленью сверкнули крохотные зрачки.

Картузов взошел на трибуну. Он был снова в ударе.

— У делегатов сегодня большой день, друзья!.. Съезд это — оч-чень тя-я-жкий труд! — Картузов было совсем закручинился. Но не надолго.

В Ленинской комнате стояла полная тишина.

— Они потрудились и выработали ис-то-ри-че-ские, — он произнес это слово по слогам, чтобы все оценили значение проделанной делегатами работы, — решения, которые нам с вами претворять в жизнь… Но сейчас трудная работа их уже позади — у них праздник. И теперь — наш с вами черед — праздник делегатов ничем не должен быть омрачен!

Игумнов снова поймал на себе взгляд начальника КГБ, ему показалось Козлов следит за ним, присматривается внимательнее обычного.

«Что-то готовит. Или приготовил…»

«Чао, бамбино! Мы еще встретимся!..» — пообещал ему комитетчик во время их последней встречи.

«Да хрен с ним, с Козловым!» — Он отвел взгляд от своего недруга.

— Кто-то из делегатов съезда сегодня может и оказаться выпивши… Да!

Начальник отдела, наконец, выбрел на прямую дорогу.