Жадный, плохой, злой

Я проторчал в своем укрытии не менее двух часов и выяснил, что деньги незадачливых граждан концентрируются в карманах типа в штатском, который после каждой удачной операции направляется к голубым «Жигулям», стоящим на противоположной стороне улицы. Там, насколько я догадывался, накапливалась дневная выручка бригады. Ее охраняли два молодых мордоворота, время от времени выбиравшихся размять ноги или полузгать подсолнухи. Судя по их ряшкам, это была далеко не единственная потребляемая ими пища.

Прикинув весовую категорию бычков, я подобрал две пустые бутылки. Тип в штатском и двое молоденьких постовых как раз конвоировали за уголок новую жертву, поэтому я спешил воспользоваться их отсутствием.

Экипаж голубых «Жигулей» расположился на газоне в тени клена, продолжая перемалывать семечки, забрасываемые в прожорливые пасти с неподражаемым полублатным шиком. Парни сидели на корточках, как и положено будущим зэкам. Наталкиваясь на них взглядами, прохожие ускоряли шаги, словно видели перед собой двух злобных псов без поводков.

Я пересек улицу, едва увернувшись от иномарки, вылетевшей из-за автобуса, сделал небольшой крюк и остановился за спинами парней. Одну бутылку поставил на асфальт у своих ног, вторую взял за горлышко и, тщательно прицелившись в наиболее широкий затылок, метнул свою импровизированную гранату. Бутылка дважды перевернулась в воздухе, красиво отсвечивая янтарными боками.

Тумп! Получив ошеломляющий удар по голове, парень потерял равновесие и упал на колени, рассыпав перед собой пригоршню подсолнухов. Его боевой товарищ успел вскочить и развернуться ко мне лицом, в которое и врезалась вторая бутылка. Он еще только-только хватался за воздух, надеясь устоять на ногах, когда я подоспел к нему с добавкой. Мой правый кулак вскользь прошелся по его скуле, разворачивая голову в профиль, после чего левому осталось лишь хорошенько поддеть отвисшую челюсть. Его зубы звонко лязгнули, радостно констатируя тот факт, что лузгать семечки в ближайшие несколько дней их никто не заставит.

– Ты чего? – возмутился тот, до которого у меня руки еще не дошли.

Объяснять ему что и почему я не стал, подозревая, что толку от этого все равно не будет. Просто ухватил парня за шиворот, помогая ему приподняться, и, пока он находился в полусогнутом состоянии, совершил с ним короткую пробежку к «Жигулям». Там мы резко притормозили, причем парень собственной головой с размаху протаранил радиатор. Бычок, он и есть бычок. Ему только дай вволю пободаться.

Поскольку пакет с деньгами валялся на переднем сиденье автомобиля, я не стал дольше возиться с его контуженным экипажем. Запрыгнул внутрь, включил зажигание, выжал сцепление и газанул прочь, чудом не сбив одного из милиционеров, бросившегося мне наперерез. Его зацепило зеркальцем заднего обзора и крутануло так, что он все еще изображал живой волчок на проезжей части, когда я сворачивал за угол.

«Жигуленок» явно не стремился увозить меня от своих законных владельцев. Несмотря на все мои пришпоривания, акселератор упорно отказывался наращивать обороты, а коробка передач отзывалась на каждое переключение скорости негодующим скрежетом. Приходилось без конца подкачивать газ, делая искусственное дыхание глохнущему двигателю, и это занятие надоело мне раньше, чем по-ослиному упрямому «жигуленку». После десяти минут таких мучений, бросил я его в первом попавшемся дворе и пошел дальше пешком, шурша на ходу пакетом с щедрым уловом. Когда его содержимое перекочевало в мои карманы, настроение у меня настолько улучшилось, что передвигался я дальше чуть ли не вприпрыжку.

Добравшись на попутке до Беговой, я набил в ближайшем магазине пакет провизией, спустился в метро, а через некоторое время благополучно поднимался по лестнице эскалатора в здание Курского вокзала. Ожидающие, отъезжающие, прибывающие, праздношатающиеся – лавируя между ними, я нашел кучку квартиросдатчиков и выбрал среди них нетрезвую бабенку, предлагающую комнату прямо на Садовом, напротив вокзала. Это устраивало меня во всех отношениях, поэтому, даже не торгуясь, я предложил:

– Вперед. Показывайте свои апартаменты.

– А вы паспорт покажите. – Бабенка строго прищурила тот глаз, который не был отягощен внушительным фингалом. – У нас сейчас с этим строго. Террористов развелось, что твоих тараканов.

– На вашей жилплощади, кстати, насчет тараканов как? – не менее строго осведомился я. – Небось едят поедом невинных командированных?

Силясь найти уклончивый ответ, бабенка сразу забыла про паспорт, а когда я как бы от нечего делать принялся перебирать в руках денежные купюры, так и вовсе потеряла бдительность. Мы вышли из стеклянных дверей вокзала и вскоре уже шагали вдоль шеренги коммерческих ларьков в направлении Садового кольца. Взгляд моей спутницы скользил по проплывающим мимо витринам с таким выражением, словно ее уводили на расстрел, так и не выполнив ее последнего желания. Оно, это заветное желание, настолько отчетливо читалось в глазах бабенки, что я смилостивился и протянул ей немного денег: