ZEUS. Синдром защитника

Рэйн неплохо разбирался в людях, но перед ним эспиритуал, еще и женщина. Одному дьяволу известно, что у нее на уме. Но кое-что он все же понял: она готова ему поверить, потому как напугана. Одна во всем мире ‒ совсем не метафора, это страшная реальность Василисы де Воль. Нужно действовать осторожно, не спугнуть.

‒ Я не уйду.

‒ У тебя пять минут, ‒ сказала девушка, лихо развернулась на пятках и пошла прочь.

Поняв, что больше не выдержит в ледяной воде ни секунды, Рэйн выскочил и принялся растирать замерзшее тело. Попрыгал на месте, боксируя невидимого противника, размял спину. Немного согревшись и разогнав кровь, он поплелся к проходу, оставляя позади себя лужи.

Василиса сидела у огня, обняв колени. Завидев его встрепенулась, хотела прогнать, но Рэйн уже плюхнулся подле костра. С довольной физиономией снял ботинки и вылил из них воду. От огня шел жар, обдавая кожу приятным теплом. Костер хрустел поленьями, тренькал и пыхтел, а Рэйн смог выдавить только очередное: «извини», хотя лимит давно исчерпал. Василиса де Воль, она же Евгения Шарманова, она же отступница, которая сожгла инквизиторский фрегат ‒ оказалась непробиваемой. С таким упорством и характером нужно в разведке служить, что б ее.

‒ Ты совсем слов не понимаешь? ‒ возмутилась девушка. ‒ Мне сто раз повторить? Убирайся к чертям!

В подтверждение своих слов она шустро скользнула к кобуре и достала пистолет. Пальчик лег на предохранитель.

В долю секунды Рэйн оказался рядом и резким движением выхватил оружие, девушка успела лишь пискнуть. Он вытянул магазин и сунул в мокрый карман. Приемник выплюнул патрон, который отправился следом за магазином.

‒ Держи, ‒ Рэйн протянул пистолет. ‒ Не позволю, чтобы пристрелила во сне из моего же «дастэра». Хватит упираться и корчить из себя обиженную принцессу. Надо как-то выживать.

С каждым словом девчонка свирепела и менялась в лице.

‒ Nothus homo! ‒ выкрикнула она. ‒ Scrofa stercorata et pedicosa! Puto vos esse molestissimos![16]

Рэйн ничего не понял, но был уверен, что кроют его на чем свет стоит. Девушка бранилась на латыни и гневно сверкала глазищами. Ни с того ни с сего вокруг пальцев пошли искры. Сперва Рэйн подумал, что у нее в руке зажигалка, или что видит игру света от костра. Ошибся. Искры превратились в огненную сферу размером с баскетбольный мяч.

Рэйн попятился, удивленно раскрыв рот. Никогда такого не видел. Невозможно! Он медленно поднял руки, выкинув условный белый флаг.

‒ Recedite![17] ‒ выкрикнула девушка, метнув фаербол.

Рэйн едва успел отскочить. Огненный шар пролетел рядом, лизнул плечо и взорвался, угодив в стену.

‒ Эй! Ты чего?! Совсем одичала в этой пещере?!

В руках Лисы снова закружили искры, готовясь оформиться в сферу.

‒ Тихо-тихо. Успокойся, ‒ заговорил Рэйн как можно мягче. ‒ Лиса, слышишь меня? Успокойся. Не делай этого. Я пальцем тебя не трону, просто дай обсохнуть и дождаться утра. На рассвете уйду. Поняла? Уйду, если не попросишь об обратном.

Когда огненный шар угас, Рэйн облегченно выдохнул.

‒ Лиса, возьми веревку и свяжи меня, если тебе так будет спокойнее. А утром освободишь и я уйду. Договорились?

Она ничего не ответила. Молча пошла за веревкой. И вот Рэйн сидит у костра со связанными руками и ногами. После «Бастиона» и вечно тугих наручников он недолюбливал ограничений, а узлы Василиса вязала дрянные. Рэйн давно освободил руки, но виду не подал.

В напряженном молчании прошел остаток ночи. Под утро девушка начала клевать носом. Долго бороться с усталостью не смогла: свернулась на подстилке калачиком и заснула, сжимая в руке нож.

Рэйн смотрел на угасающий костер и думал о пламени, которое появилось из ниоткуда. Материализовалось из воздуха и послушно ждало команды в руках госпожи. Пирокинез. Только теперь он понял всю ценность этой отступницы. Василиса де Воль ‒ редкий цветок средь бурьяна, взращенного парапсихологией. Вымирающий вид. Миф. Понял, почему Орден охотится за ней и почему спустя столько времени все еще надеются отыскать. Если поймают, то девушку ждет участь лабораторной крысы. Запрут в клетку и будут ставить опыты. Станут резать, кромсать, сделают лоботомию и начнут копаться в мозгах, пытаясь отыскать управляющий ее даром механизм. Остаток жизни она проведет за стеклом, даже не вспомнив собственного имени. Превратиться в манекен, ждущий очередной трепанации. Этой ночью Рэйн понял свою ошибку ‒ такую же, какую допустил на Кавире. Он верил, будто вершит благо, не думая о побочных эффектах. И тем более не хотел думать о том, что существует обратная сторона добра.

Лук обнаружился за выступом в стене. Прихватив с собой оружие и стрелы, Рэйн вышел из грота.

Черные скалы блестели в первых солнечных лучах. Туман стелился по земле, сочился сквозь дыры в куртке, обдавая холодом. Связаться с «Зевсом» через медальон Рэйн пытался ‒ тщетно. Сигнал слишком слаб, а может, аномальная зона не давала пройти. Нужно найти местность без искажений, а лучше станцию связи. Но не сейчас.